Зак снял ботинки и расстегнул ремень, не сводя глаз с моих сисек.

— Слишком много.

Из всех, кого я когда-либо встречала, никто не заставлял меня чувствовать себя такой сногсшибательной, как Закари Сан, просто глядя на меня так, как смотрел он.

На самом деле он был первым мужчиной, который заставил меня почувствовать себя красивой.

Он одним движением стянул с себя брюки и трусы. Его член выскочил наружу, ствол был шелковистым, как бархат. Толстый, длинный, дополненный гладкими венами и выдающейся головкой.

От одного только вида этого члена у меня пересохло во рту.

Зак бросил штаны на заднее сиденье, и его рука остановилась на чем-то.

— Что это?

Он достал это с заднего сиденья.

Коробка из-под обуви Chanel.

Мои щеки запылали.

— Твой подарок мне.

— Часть его, — поправил он, зацепив пальцем атласный бант и развязывая его, пока он не распустился на длинные кремово-белые нити. — Лучшая часть твоего подарка еще впереди. Соедини запястья и прижми их к подголовнику.

В обычной ситуации я бы сказала человеку, который меня спрашивает, чтобы он уважительно пошел на хрен.

Но с Заком я хотела отказаться от части своего контроля. Хотела хоть раз в жизни почувствовать себя беспомощной перед мужчиной. Отпустить его.

Он боялся прикосновений, поэтому я поклялась, что позволю ему делать все это.

Медленно подняв руки, я прижала запястья к металлу, соединяющему подголовник и сиденье. Я ожидала, что мое тело отреагирует не предвкушением, а чем-то другим. Страх. Нежелание. Сожаление.

Но оно не отреагировало.

Я впервые осознала, что доверяю Закари Сану. Свою жизнь. Свою безопасность. Свою жажду мести…

Но только не сердце.

Зак облокотился на центральную консоль, сжимая в руке белую ленту Chanel.

— Хорошая девочка. — Он откинул спинку сиденья, чтобы я лежала почти плашмя, обхватил меня своими мускулистыми бедрами и собрал мои запястья вместе, быстро связав меня. — Кто бы мог подумать, что ты можешь быть такой послушной, когда твой стимул — длинный, твердый член?

Он украл быстрый поцелуй, дважды и трижды завязывая узлы на моих запястьях. Тупой укус атласа, впивающегося в кожу, пронзил мой позвоночник стрелой адреналина.

Прилив жидкого тепла защекотал мой пупок, и я поняла, что он найдет мое нижнее белье совершенно мокрым. Я дернула за ограничители, просто чтобы проверить их, и обнаружила, что надежно пристегнута к сиденью.

Совершенно беспомощная, отданная на его милость.

Я сузила глаза.

— Ты подозрительно хорошо умеешь связывать людей.

— И ты бы тоже могла, если бы твой лучший друг постоянно оказывался в компрометирующих положениях.

— Оливер?

— Ромео.

Я отложила этот разговор на потом.

Это я должна была знать.

Зак выпрямился, насколько это было возможно в маленькой машине, и все еще сидел на мне, любуясь своей работой.

Он взял меня за подбородок и наклонил мое лицо так, что наши глаза встретились.

— Ты всегда прекрасна, Фэрроу Баллантайн, но ты особенно прекрасна, когда находишься в моей власти.

Он провел костяшкой пальца по моему правому соску, нежно прикоснувшись к нему. Мое тело забилось в конвульсиях, бедра подрагивали, киска умоляла наполнить ее.

— Еще, — прохрипела я.

— Еще? — Он задрал край моих трусиков, прижимая его к коже. — Что еще?

Я смотрела ему в глаза, напоминая себе, что для него это нелегко. Все эти прикосновения.

— Больше всего, что ты готов дать.

— Я начинаю понимать, что готов отдать почти все, что у меня есть. — Он провел костяшками пальцев от моего правого соска к левому. — Куда мне теперь тебя поцеловать?

Мои глаза опустились к нижнему белью. Но я практически знала, что машина слишком мала, чтобы он мог опуститься на пол.

— А, понятно. — Он кивнул. — Не волнуйся, милая. Сегодня ты кончишь мне на язык.

Я сглотнула. Он облокотился на руль, взял мои бедра в одну руку и потянул мои ноги вверх, так что они уперлись в его плечи.

— Мы не обязаны, если ты не хочешь, — вынуждена была сказать я, хотя ад потребности пылал во мне, испепеляя каждую клеточку моей кожи.

— Не хочу? Я намерен сделать твою киску своим новым домом. Я хочу жить внутри тебя. Поглотить тебя с ног до головы.