Движение прямо за спиной Тинкер заставляет обоих мужчин остановиться. Тинкер поднимает взгляд на Шестого, и, прежде чем он успевает это остановить, их друга дергают назад и вытаскивают через окно лаборатории.

— О, черт, — говорит Грегор рядом со мной, наклоняясь вперед в своем кресле.

— О, нет!

— Черт! Шесть идет вперед за его другом.

Размахивающая рука Рэтчетта замахивается в никуда, когда он тоже пытается схватить Тинкер.

Звук криков Тинкер прокатывается по моему затылку. Заглядывая в окно, можно увидеть, как мутации внутри подбрасывают его в воздух, отрывая конечности, как будто они не что иное, как хрупкие сучья на ветке дерева. Кровь покрывает лицевую панель его костюма и поверхности из нержавеющей стали внутри комнаты — даже это видно сквозь зеленую дымку камеры. Через несколько секунд у мужчины не остается рук и ног, но он продолжает кричать, когда их когти впиваются в его плоть.

— Шестой… убирайся оттуда! Я кричу, но он не слышит меня из-за приглушенного экрана. Зажав рот дрожащей рукой, я сквозь слезы наблюдаю, как эти монстры разрывают на части хорошего человека без малейших угрызений совести. Тот, кто постоянно жертвовал нашему маленькому племени и без колебаний присоединился к группе внизу, в тех туннелях.

Я слышу, как Шестой тяжело дышит через маску, и я знаю, что он пытается сдержать слезы и свой гнев.

— Давай, — шепчет Джед рядом с ним.

— Пока они не нашли нас. Мы должны продолжать двигаться.

Слезы текут по моим щекам, даже когда камера переключается с жуткого места, и только одна мысль стучит в моем черепе.

Как легко же это мог бы быть Шесть.

КАЛИ

Когда я иду по больничным коридорам, зловоние гнили все время застревает у меня в горле, а по коже бегут мурашки от мыслей о том, что кто-то наблюдает за нами из тени. Слышны отдаленные звуки, отголоски того, что почти могло бы сойти за голоса, но нигде нет никаких признаков жизни. Только смерть и резня.

Мы проходим мимо знакомой комнаты, которую я помню по пути на обследование много лет назад. Через окно комнаты я наблюдала, как один из испытуемых мужского пола, возможно, лет двадцати, занимался сексом с испытуемой женского пола, которая была привязана к кровати. Охранники стояли рядом, наблюдая, пока девушка кричала между рыданиями. Медуза даже не признала этого в то время, и позже я узнала, что именно там они оплодотворяли подопытных женского пола второго поколения, чтобы изучать потомство третьего поколения. Некоторые из используемых самцов были переносчиками, некоторые на ранних стадиях заражения, а другие превратились в монстров.

Я настолько прониклась зверствами этого места, что мне даже в голову не приходило, что я была свидетелем изнасилования бедной девушки. В то время я была просто благодарна, что на той каталке лежала не я.

Комната теперь в беспорядке. Окно выбито. С потолка свисают лампы дневного света. Кровать, которая, вероятно, способствовала изнасилованию бесчисленных девушек, теперь опрокинута, а ее ремни безопасности разбросаны по полу.

Мы продолжаем спускаться на уровень ниже нас, и, осветив фонариком коридор первого этажа, я нахожу только останки солдат, которые оказались в ловушке внутри из-за мутаций. Все они изувечены и в основном съедены, оставляя после себя эту богом забытую вонь, висящую в воздухе. Нет запаха хуже смерти, но это нечто совершенно другое. Отвратительное напоминание о человеческих страданиях и ужасе. Его отвратительная вонь проникает глубоко в мои внутренности, вызывая густой черный ужас.

Шмыганье носом Брэндона не скрывает его слез, пока он водит фонариком по именам каждого павшего солдата, выгравированным на собачьих бирках у них на шеях. Нескольких он коллекционирует, возможно, друзей, которых он знал, вешая их себе на шею, как бы для того, чтобы спасти имена забытых.

Идущий впереди Кенни ведет нас в компьютерный зал. Как я понимаю, оттуда мы сможем увидеть, куда отвезли Валдиса до того, как больница закрылась.

Мое тело все еще трепещет от нашей предыдущей встречи с мутациями из туннелей, и я знаю, что они не будут последними, прежде чем мы покинем это место.

— Безликие твари. Это были мутации, которые ты видел некоторое время назад. Те, что в туннеле? — Спрашиваю я Кадмуса через плечо.

— Да.

— Значит, это было реально. Это не было галлюцинацией. Вызывает тревогу то, как врачи в Калико морочили нам голову, пока мы не перестали понимать, было ли происходящее у нас на глазах реальным или нет. Даже сейчас я сомневаюсь, был ли Валдис реальным, или это плод моего воображения, созданный врачами, чтобы держать меня в узде. Спасательный круг. Галлюцинация, которую когда я проснусь и обнаружу, что на самом деле никогда не существовало.

— Возможно. Могло быть и то, и другое. Я тоже видел твое лицо.

— Возможно, ты перепутал то, что видели в туннелях, с галлюцинациями, которые у тебя были. Комментарий напоминает о том, что он рассказал мне о своих пытках в изоляции. Как легко его разум обманул его, заставив поверить, что он изнасиловал меня там несколько раз.

У меня были собственные галлюцинации о Брайани во время моего пребывания в изоляции, и я могла бы поклясться, что это был ее голос, говоривший со мной в той темноте.