— Образцы хранились там. В конце коридора. Опуская руку, он поджимает губы и качает головой.

— Мутации хранились в соседних комнатах.

О, Боже. О, Боже.

Джед расстегивает молнию, как бы проверяя герметичность своего костюма, и держит руки вытянутыми, возможно, проверяя, нет ли прорех, прежде чем дернуть головой.

Мое сердце не выдержит этого. Я едва могу дышать, наблюдая, как они пробираются все глубже в чрево этого ада. Прежде чем я могу остановить себя, я хватаю руку Грегора, которая лежит рядом со мной. И, как будто мы разделяем один и тот же ужас, он кладет свою ладонь поверх моей. Я чувствую себя беспомощной, наблюдая, как Шестой рискует головой идет вперед навстречу опасности. Идея о том, что вся эта миссия зависит от способности альф бороться с мутациями, является самой извращенной частью этого.

— Если бы я только верил в молитву, — шепчет Грегор рядом со мной.

Звук тяжелого удара эхом разносится по коридору, и камера поворачивается к двери.

Не ходите туда. Пожалуйста

Джед приближается к Шестому, шурша своим костюмом, как будто что-то ищет, и свет сменяется зеленой дымкой. В то же время Грегор нажимает ту же кнопку, что и раньше, ту, которая отключала камеру.

— Я подозреваю, что любой шум с нашей стороны будет представлять для них опасность. Отвлекающий маневр.

— Почему все зеленое?

— Это камера ночного видения. Так что их не засекли.

Они собираются у окна лаборатории, где гулкий стук продолжает разрывать мои нервы в клочья. Внутри находится полдюжины отвратительных тварей, подобных тем, что я видела бродящими по коридорам как раз перед тем, как мы сбежали из Калико. Их кожа покрыта волдырями, насколько я могу разглядеть по изменившейся окраске, и деформирована. Мышцы изогнуты и деформированы, но громоздкие и устрашающие. Там, где Рейтеры, как правило, худые и изможденные, эти существа явно несут альфа-ген.

Они расхаживают вокруг какой-то машины, сделанной из стекла. Внутри находится цилиндр, также сделанный из прозрачного материала, под светом, который падает на его содержимое. Я прищуриваюсь, чтобы сфокусироваться на том, что находится внутри этого цилиндра. Только длинные пряди волос указывают на то, что это тело.

Человеческое тело.

— Система пневматических труб. Голос Грегора такой же мрачный, как и вид передо мной.

— Это было разработано на ранних стадиях, чтобы транспортировать трупы в лабораторию для исследования.

Именно тогда я замечаю другие стеклянные трубки, лежащие вокруг машины, напоминающие мне оскверненные и выброшенные гробы. Их отверстия были вырваны, наполовину скручены и разрушены, сами трубки погнуты и помяты.

— Похоже, именно так они и оставались в живых. Калико отправлял им тела, чтобы они ими питались.

Ужас наполняет мою грудь, душит меня, когда я смотрю, как мутанты колотят по машине, как будто она застряла. Один из них визжит на нее и колотит снова. Женщина внутри мертва. Она должна была стать такой через два месяца.

Снова мотнув головой, Джед подает знак Шестому следовать за ним, и они, пригнувшись к полу, проходят под окном. Делая глубокие вдохи, я мысленно отсчитываю, сколько времени потребуется, чтобы увеличить расстояние между ними и этими тварями.

От треска у меня перехватывает дыхание, и камера поворачивается. Изображение опускается на пол, где Тинкер переползает через разбитую лампочку. Вещество, покрывающее его руку, неидентифицируемое через объектив ночного видения, должно быть, его кровь. Широко раскрытые глаза, разинутый рот, выражение лица Тинкера, когда он смотрит на меня сквозь маску, вызывает у меня мурашки по спине. Камера, панорамирующая вверх, показывает, как одна из мутаций высовывает голову из окна, принюхиваясь к воздуху. Я вижу, что половина ее лица, похоже, сгорела, и кожа там обвисает. Я не могу сказать, из-за ночного зрения его глаза кажутся стигийски черными, но они полностью лишены жизни. Бугристые, неровные мышцы придают ему вид, отличаемый от мутаций, которые я видела раньше. Эти монстры — звери, вероятно, достаточно сильные, чтобы разорвать человека пополам голыми руками.

Тинкер остается на четвереньках под ним, низко опустив голову и заметно дрожа в своем костюме. Позади него Рэтчет не двигается, тоже опустив голову, хотя я не могу видеть его лица под этим углом.

Я ерзаю на стуле, беспокойство скручивается и бурлит у меня в животе, пока я наблюдаю, как это существо принюхивается и подергивается, несомненно, в поисках источника крови. Защитные костюмы, вероятно, частично скрывают их запах, но я подозреваю, что свежая кровь, вероятно, источает достаточно сильный аромат, чтобы сузить их укрытие.

Еще одна мутация врезается в окно рядом с первой, и двое дерутся, толкая друг друга взад-вперед, кажется, на мгновение отвлекшись от запаха. Шесть протягивает руку от камеры, чтобы похлопать Тинкера, подталкивая его в темноте, и он движется вперед, в то время как звери создают шум в комнате.

Они медленно отползают от окна, и я заставляю себя сделать вдох, мои легкие сжимаются от напряжения. Пятясь, не сводя глаз с Тинкер, Шестой, кажется, дышит гораздо ровнее меня, его последовательные вдохи никогда не выдают страха.