Ожидание радости у Ванятки сменилось тревогой. Ничего в этой лодке нет… Да и при чем тут лодка? Ведь татары не в лодке удирали. Хотя… Кто знает? На чем-то они переплывали Хопер…

Но вот ведро скрежетнуло обо что-то металлическое. Илья Иванович сунул руку на дно и вынул винтовку с разбитым прикладом и сильно проржавленным стволом. Обмыл ее, передал Ванятке.

Теперь стало ясно, лодка затонула не во времена татарских набегов, а в более близкие времена… Наверно, Ванятка огорчился бы, если бы не винтовка…

Ната взяла в руки тяжелую винтовку, осмотрела ее и сказала:

— Это будет новый экспонат для нашего музея.

— А что в ней особенного? — засомневался Ванятка.

— А что в ней особенного — надо узнать. Например, кому она принадлежала?

— Это по лодке можно узнать, — подсказал Лешка.

— Правильно, — согласилась Ната. — Кто-нибудь из кочкинских старожилов должен узнать лодку.

Илья Иванович снова полез на дно лодки и вытащил… Что он вытащил, никто не знал, даже сам Илья Иванович.

Тут уж не вытерпел и солонцовский шофер. Залез в озеро со своим ведром и, как старший после Ильи Ивановича, стал черпать ведром воду и плескать на какой-то непонятный квадратный брус с чугунным валом на одном краю и с резиновым — на другом. Шофер плеснул раз, другой, — и брус стал похож на машинку. Когда она, черная от долгого лежания под водой, была вымыта, вычищена, Илья Иванович бережно вынес ее на берег. Глянул на Ванятку, подбодрил его, хлопнув по спине.

— Это, конечно, не то, что ты искал, но, может быть, и поважнее…

— А что это, дядя Илья?

— Самодельный печатный станок.

Ребята окружили станок, склонились над ним, голова к голове. Теперь и они отчетливо видели под резиновым валиком дубовый брус, зажатый в небольшой крепкой раме. Теперь и они разглядели искусно вырезанные кем-то крупные буквы: «ДОЛОЙ ЦАРЯ!»

— Может быть, это дело твоего деда, Иван, — заговорил Илья Иванович. — Говорят, что лучшего мастера в резьбе по дереву не было в наших краях. А вырезать буквы на дубе — дело трудное, тонкое и хлопотное.

— У меня есть запись в тетради, — сказала Ната, — что у местных властей он был в числе неблагонадежных…

С большим трудом затащили тяжелую долбленку на машину (если бы не «Беларусь», наверно, и не затащили бы) и поехали в Кочки.

Ната и Шура на правах старых знакомых шофера сидели в кабине. Шофер сказал Натке:

— Меня за трубами в Волгоград посылают. Двадцать пятого поеду…

— И меня возьмешь? — обрадовалась Ната.

— Если хочешь, поедем.

— Конечно. Я так далеко в машине не ездила.

— Степку возьмешь с собой?

— Нет! Оставлю в живом уголке — Лешка Сапожников берется сделать живой уголок…

— А не разучится Степка разговаривать в живом уголке?

— Посмотрим.

— А скворцы действительно способные к разговору птицы, — заметил шофер и рассказал Натке историю, которую недавно прочел в газете.

Жили скворцы у одного англичанина. Он научил их говорить. А однажды забыл закрыть клетку, и они улетели. Огорчился хозяин: думал — пропадут. На другой же день ему позвонил какой-то мужчина.

— Вы птиц в доме не держите? — спросил.

— Вы поймали моих скворцов? — догадался хозяин.

— Одного.

— Умоляю, везите быстрее. Я так боялся, что их кошки съедят. Они же ручные.

Наверно, съели бы кошки ручных скворцов, если бы птицы прятались от людей. Но они проголодались и стали приставать к людям. Один сел на плечо прохожему мужчине и сказал:

— Пятнадцать тридцать девять.

Прохожий сначала испугался, остановился, не знает, что ему делать. А скворец опять повторяет: пятнадцать тридцать девять. Догадался прохожий и к телефону-автомату пошел. Набрал номер и спросил:

— Вы птиц в доме не держите?..

Второй скворец оказался еще любезней. Он сел на плечо девушке и сказал:

— Я вас люблю. Пятнадцать тридцать девять.

Девушка тоже догадалась и позвонила хозяину.

Так и нашлись пропавшие скворцы. А если бы они не умели говорить, то непременно их съели бы кошки.

…Ванятка и Лешка ехали следом на «Беларуси».

— Подсвечники мы все равно искать будем! — сказал Лешка Бугаеву.

— Обязательно будем, — с готовностью согласился Иван.