– Окей.

Салли поставил на тройку и окликнул Руба, тот на доллар, одолженный у Салли, сделал двойную ставку [31] .

– На кого поставил? – спросил Салли, когда они вышли на улицу.

– Я уже забыл, – ответил Руб.

– Естественно, – сказал Салли. – Это же было почти минуту назад.

– Сгущенку люблю: все готово само, – ответил Руб и без запинки дочитал до конца стишок про сгущенку, как вчера во сне Салли.

– Вот это да. – Салли застыл посреди тротуара. Он поспорил бы на выигрыш Джоко, что Руб не вспомнит вчерашний стишок.

– В восьмом классе старая леди Пиплз вечно заставляла меня учить наизусть стихи, – пояснил Руб. – Но тогда у меня не получалось.

В кафетерии за стойкой была та же девушка, что накануне, и Салли с Рубом она явно не обрадовалась. За столом в глубине зала сидел Карл Робак, и Салли приободрился: с той самой минуты, как пикап ответил ему мертвым молчанием, Салли искренне сожалел, что вчера, когда имелась такая возможность, не взял у Карла деньги. В кабинке с Карлом сидела блондинка, Салли подумал было, что это Тоби, но потом увидел, что не она.

– Дай еще доллар, – попросил Руб.

– Только если ты сядешь за стойку и не будешь меня доставать, пока я схожу вон туда. – Салли указал на стол Карла.

– Я терпеть не могу Карла, – напомнил ему Руб.

Салли протянул ему доллар.

– В этом городе есть женщины, чье общество обошлось бы мне дешевле тебя, – сказал он.

– Но они не стали бы тебе настоящими друзьями, – серьезно произнес Руб.

– Рад, что тебе полегчало, – сказал Салли Карлу, когда тот поднял взгляд и заметил его.

– Спал два часа, – похвастался Карл. – И свеж как сраный огурчик.

Салли вынужден был признать, что Карл действительно выглядит на удивление хорошо.

– Будь ты огурчиком, твой сорт именно так и назывался бы. – Салли взял за плечо женщину, сидевшую напротив Карла (вблизи она оказалась самой заурядной внешности, неопределенного возраста, и половая ее принадлежность была очевиднее со спины, чем анфас). – Куколка, ты не оставишь нас на пару минут?

Женщина посмотрела на Карла, тот пожал плечами.

– Составь компанию вон тому парню за стойкой. – Салли указал на Руба, тот уже заказал классный огроменный пончик с кремом. – Если вежливо попросишь, он прочитает тебе стишок.

Женщина отошла к стойке, но села подальше от Руба – возможно, потому, что из ануса его пончика полез крем.

– Ты, наверное, самый тупой человек во всем Бате, – сказал Салли.

– Это не было бы так оскорбительно, если бы ты только что не заявился сюда с самым тупым человеком во всем Бате, – парировал Карл. – И себя, как обычно, забыл посчитать.

– Кстати, о счете, – продолжал Салли. – Отсчитай-ка мне то, что должен за вчерашнее.

– Я еще даже не съездил проверить, чего вы там наработали, – ответил Карл.

– Не начинай, сегодня, черт возьми, не тот день, – сказал Салли. – Вчера вечером ты совал мне тысячу долларов. Дескать, бери что хочешь.

Карл покачал головой, вспоминая.

– Ох и дикий вчера был день, – пропел он, – в башку лезла одна дребедень.

Салли раздраженно кивнул.

– Так давай их сюда, если хочешь дожить до следующей перемены настроения.

Карл отсчитал деньги, которые должен был Салли за обшивку дома, подтолкнул к нему по столешнице из формайки.

– Что? – спросил он, когда Салли сунул деньги в карман. – Даже не будешь меня доставать из-за другого долга?

– Даже думать об этом сейчас не хочу, – сказал Салли. – Мой пикап сдох сегодня утром, и если я начну вспоминать, сколько ты мне должен, то убью тебя раньше, чем ты убьешь себя.

– И кого ты будешь винить во всех своих бедах, когда меня не станет? – поинтересовался Карл.

Салли встал из-за стола.

– Тебя и буду, – ответил он.

Оба замолчали. Салли подумал, что никогда еще не видел человека печальнее, чем Карл Робак в эту минуту.

– Может, дашь мне твой “эль камино” на денек-другой? – попросил Салли.

– Почему бы и нет? Все равно он того гляди развалится. – Карл выудил из кармана ключи. – Говорят, ты работал “У Хэтти”, – добавил он.

Салли покачал головой, как всегда подивившись, с какой скоростью в Бате распространяются нелепые слухи.