– То есть почти все то время, что вы женаты?

– Иди ставь на свою жалкую тройку, – посоветовал Отис. – А то мне из-за тебя опять приснится кошмар.

Салли примирительно поднял руки:

– Я не хотел тебя пугать. Наверняка во Флориде тебе будет хорошо. Я всего лишь предупредил тебя быть осторожнее с аллигаторами.

– Отвали, – отмахнулся Отис. – Отвали от меня.

– По-моему, тебе стоит непременно переехать во Флориду, – не унимался Салли. – Если будешь осторожен, ничего не случится.

– Уйди. Отстань.

– Один маленький совет, – продолжал Салли. – Утром, когда проснешься…

– Он не уйдет, – сказал Отис собравшимся.

– Загляни под кровать. – Салли показал, как именно. – Быстренько. Увидишь зубы – не слезай с кровати.

– Ну вот, теперь мне это приснится, – удрученно заметил Отис.

Салли поставил на тройку, поболтал немного с кассиром и вышел на улицу ровно в ту минуту, когда Реймер закончил выписывать штрафную квитанцию.

Салли принял ее с достоинством, открыл пассажирскую дверь и бросил квитанцию в бардачок.

– На кого будешь ставить в субботнем матче? – добродушно спросил он.

Полицейский взглянул на него с подозрением, но эта конкретная тема была слишком уж увлекательна, а Салли слишком уж убедительно поинтересовался его мнением.

– Эх, на Шуйлер, – грустно признался Реймер. – Они намного сильнее, чтоб их.

Салли кивнул.

– Ты ведь играл за Бат?

– В школе, три года, – с гордостью сообщил Реймер.

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы выиграли наши парни. – Салли обошел “эль камино”. – Может, тогда они выбьются в люди, чего-то достигнут.

Реймер хотел было согласиться, но учуял неладное. Даже нос наморщил.

– А все неудачники остаются в городе и идут в копы. – Салли ухмыльнулся, открыл водительскую дверь.

Полицейский схватился за револьвер, и Салли расхохотался.

– Мне рассказали классный анекдот, – сообщил Уэрф, повернувшись на табурете, когда Салли, отчаявшись сегодня поработать, вошел в таверну. Любым стараниям есть предел, и сегодня Салли его достиг. Порой жизнь ставила ему препятствия больше обычного, и если Салли это замечал, то сразу сдавался. – Тебе тоже понравится, он как раз про тебя, – добавил Уэрф.

– Вряд ли меня это рассмешит. – Салли подмигнул Бёрди, дневной барменше, та, взобравшись на табурет, настраивала резкость на канале сериалов. Телевизор показывал нормально, только пока Бёрди стояла возле него.

– Значит, один чувак хочет выехать на шоссе, – начал Уэрф.

– Погоди, – перебил Салли, – я смотрю Бёрди под юбку, а ты меня отвлекаешь.

Бёрди равнодушно крутила ручку настройки.

– Там уже ничего нет, – сказала она. – Ну почему единственный канал, который у нас показывает, как замшелое собачье дерьмо, это канал с моими сериалами?

– Нет, там все-таки что-то есть, – сообщил Салли, наклонившись вперед. – Но толком не видно, что именно.

– Но по ошибке сворачивает на выезд с шоссе, то есть на встречку, – продолжал Уэрф. – Едет, едет, видит знак “Проезд запрещен”.

– Честное слово, если Малыш не раскошелится на кабельное, я уволюсь, – заявила Бёрди, слезая с табурета. – Вы только посмотрите. Непонятно, кто с кем в постели.

– Для меня они все на одно лицо. – Салли, вытянув шею, взглянул на экран телевизора. – И разве это постель?

– Сериалы надо смотреть каждый день, – сказала Бёрди. – Иначе нет смысла.

– Ну, значит, чувак едет себе и едет, – продолжал Уэрф. – Чуть погодя видит другой знак. Большими буквами. “ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН, ВЫ ЕДЕТЕ НЕ ТУДА”.

– Тебе звонили с полчаса назад, – сказала Бёрди.

– Майлз Андерсон? – предположил Салли.

– Женщина, – ответила Бёрди. – Сказала, завтра утром позвонит тебе домой.

– Чувак едет дальше, – продолжал Уэрф. – Видит огромный знак с большими красными буквами: “ОПАСНО! ПОВОРАЧИВАЙТЕ НАЗАД!”

Салли порылся в кармане в поисках мелочи, которой не оказалось. Протянул Бёрди долларовую купюру.

– Разменяй четвертаками, – попросил он.

Бёрди, прищурясь, внимательно вглядывалась в экран телевизора.

– Ну, в общем, – продолжал Уэрф, – чувак не обращает на знак внимания, едет дальше и перед самым выездом на шоссе – опять же на встречку – видит на обочине маленький знак: “Нихера себе, куда ты заехал”.

Бёрди со стуком выложила перед Салли четыре четвертака.

Уэрф забрал деньги со стойки и поднялся.