В горле образовался комок, но я сглотнула, отгоняя эту мысль. Еще ничего не было решено. Через три месяца мы спаримся, а дальше все решится само собой.

– Мне нужно собрать вещи, - сказала я через минуту.

– Может, мне помочь тебе?

– Дай мне минуту, чтобы убедиться, что никто не раздет, - сказала я, но шутка не удалась. Я знала, что мои соседи по комнате будут рады нашему воссоединению примерно так же, как и моя мать.
– Но да.

Я заколебалась, прежде чем перегнуться через консоль и впиться в его губы стремительным поцелуем. Когда я отстранилась, то заметила, что его руки все еще обхватывают руль. Костяшки его пальцев побелели.

Как мы проживем три месяца, если он будет так напряжен? Я заставила себя улыбнуться, вылезла из машины и побежала к зданию. У меня ушла минута на то, чтобы найти ключ в сумке, и я готова была поклясться, что все это время чувствовала его взгляд, прожигающий мне спину. Когда я наконец вошла внутрь, то оставила дверь слегка приоткрытой, чтобы он мог зайти чуть позже.

Я медленно поднималась по лестнице, пытаясь решить, как именно мне действовать, если Оливия и Таннер окажутся дома. Как бы они ни отреагировали, это все равно будет лучше, чем реакция моей матери.

Эта теория была опровергнута, как только я вошла в дверь. Оливия вскочила с дивана, все еще в пижаме, и бросилась ко мне. Но не было ни объятий, ни облегчения при виде меня. Вместо этого она размахивала зарядным устройством для мобильного телефона, как оружием.
– Ты знаешь, для чего существуют зарядки?

Я скривилась.
– Извини. Я забыла телефон в больнице.

– Я знаю, - сказала она мне.
– Я знаю, потому что они позвонили мне, чтобы я приехала и забрала его.

– Что?
– спросила я, забирая его у нее.
– Почему?

– Ты не отвечала на звонки, поэтому они позвонили второму контакту, которым, кстати, являюсь я.
– Оливия потуже затянула свой неряшливый хвост и принялась расхаживать по комнате.
– Твоя мама оставила все вещи в больнице, когда ее выписали.

– Ее выписали?
– Эта новость была как удар в живот. Я ухватилась за спинку дивана, чтобы удержаться на ногах.
– Значит, все в порядке.

Опухоли, должно быть, были доброкачественными. Я сосредоточилась на этом, а не на том, что она ушла, не сказав ни слова.

– Я сомневаюсь в этом, - рассердилась Олива.
– Потому что у них есть результаты анализов, о которых они хотят с тобой поговорить, раз уж они не могут связаться с ней.

– Что ты имеешь в виду?
– Я подняла на нее глаза, и меня охватил ужас.

– Твоя мама просто исчезла. Медсестра не сказала мне, но я нашла доктора Ривза, и он сказал, что твоя мама была в смятении после того, как поссорилась с тобой и каким-то парнем, выдававшим себя за твоего мужа.

– Вот дерьмо.

– Да, не хочешь рассказать мне об этом?
– Она положила руку на бедро.
– Что, черт возьми, происходит, Тея?

– Я могу объяснить, - сказала я, но недостаточно быстро, потому что нас прервал стук в дверь.

Оливия перевела взгляд с меня на дверь, и я могла бы поклясться, что увидела, как ее мозг взорвался. Она встала между мной и дверью, чтобы помешать мне ответить.
– Это он? Ты только что бросила маму, чтобы опять сбежать с ним?

Опять. Это слово пронзило меня до глубины души, и я задохнулась. Мы уставились друг на друга, ни один из нас не двигался. Наконец Оливия повернула голову и пробормотала: - Прости. Это было дерьмово, то, что я сказала.

– Все в порядке, - сказала я. Но я знала, что она имела в виду то, что сказала.

– Значит, он здесь, - резко сказала она.

– Да, но я не просто сбежала с ним, - ответила я ей.
– Все гораздо сложнее.

– Почему? Потому что твоя мама не была в восторге от того, что какой-то парень, который уничтожил тебя, вернулся как ни в чем не бывало?

– Все не так просто.
– Я ненавидела это. Я ненавидела ссориться с ней. Ненавидела ощущение, что все хотят, чтобы я выбирала между мужчиной, которого я люблю, и своей прежней жизнью. Я ненавидела, что не могу сказать ей, что он для меня значит. Я ненавидела, что между нами должны быть секреты, но какой у меня был выбор?

– Ты знаешь, куда уехала твоя мама?
– Оливия сменила тему, все еще преграждая мне путь к двери.

– Домой? Не знаю. Она… - Я сглотнула.
– Она заставила меня выбирать между ними.

– И ты выбрал его?
– Ее голос дрогнул, давая мне понять, что она и об этом думает.

– Я вообще не должна был выбирать, - взорвалась я.
– Так что да, я ушла с ним, потому что мне нужно было его выслушать. Потому что это моя жизнь, и я отдала годы, сидя в той больнице и молясь, чтобы она не умерла. Потому что он был рядом, чтобы заплатить сотни тысяч долларов, в которые нам обошлись эти годы. Но главным образом потому, что он не просил меня выбирать. Он позволил мне решать самой, хотя я уже знала ответ. Потому что любой ответ, любое решение, любой выбор всегда приведут меня к нему.