— Войдите!

Подмастерье портного зашел, склонив голову. В руках он держал настоящего монстра. Короткий взгляд исподлобья успел выдать удивление, которое слуга поспешил скрыть. Ему явно показалась диковинной потертая практичная одежда, надетая на вельможе, в то время как богатое одеяние судьи лежало на кровати. Парень поставил чудовищное сооружение на стол и молча отошел на пару шагов назад.

— Выше Черной Башни, а? — судья попытался по-свойски пошутить с подмастерьем, но тот лишь встревоженно закивал.

— Вы довольны, господин? — после недолгого молчания решился спросить слуга.

— Да, работа прекрасная. — Ганнон осмотрел шляпу, не уступающую высотой стопке документов в его комнате. — Главное об потолки не поцарапать. — Он взглянул на растерянного паренька, пока тот не отмерил ему вежливый смешок. — Ты свободен, большое спасибо.

Слуга откланялся и быстрым шагом удалился. Ганнон закрыл лицо руками и запрокинул голову. Он ощущал себя круглым дураком. Слишком хорошо юноша понимал, как себя чувствовал и что думал подмастерье. Будет о чем посудачить со своими и над кем посмеяться. На Ганнона снова нахлынул страх: справится ли он? Обязанности асессора приходилось выполнять в полной мере, только осмотры были реже, чем у остальных. Официальная роль должна была быть достоверной, иначе под угрозой оказалась бы роль истинная. И все же его настоящая работа куда важней.

Он осмотрел серебряную застежку с мутным синим самоцветом, которую Коул вручил ему перед отбытием. В тот вечер старик выглядел еще хуже обычного, Ганнон даже забеспокоился, выдержит ли он дорогу. Но хозяин был твердо настроен отбыть. Хоть и еле ворочал языком, он все же смог объяснить, как обращаться с талисманом. Очередной секрет на новой ступени: способ дать знать Коулу, что он нужен в столице. Приложить к самоцвету кольцо и выполнить любой из ритуалов. Использовать разрешалось только, если на связь выйдет некая Силаи. Кто она такая, старик не посчитал нужным рассказать.

Судья покрутил большим пальцем кольцо на среднем. После открытия третьей печати его ношение перестало причинять неудобства. Комната Коула в подземелье была заперта. Искушение попытаться вскрыть дверь было сильным, но юноша боялся, что у старика имеется трюк другой для незваных гостей. И уж точно Коул узнает, что кто-то был у него. Да и вряд ли он достаточно глуп, чтобы оставить там что-то, что помогло бы найти Боннара. Не после того, как сам же оставил Ганнона за старшего, по сути пригрозив расправой с монахом. Отвезут на один из островов и передадут провожатому, а потом другим кораблем придет послание, куда его отправить дальше.

Очередной стук в дверь. Похоже, придется привыкать к такому. После приглашения в комнату вошел Иннар. «Почему он не стучал как обычно?» — успел подумать Ганнон, а после увидел бледную фигуру позади друга – Яррон. «А ему что тут нужно?» — недоумевал юноша.

— Господин, — Иннар отыгрывал роль перед своим приятелем, — вот записи, которые вы просили. — С этими словами он положил на стол несколько свитков. Может, удастся наконец разобраться с Пересмотром Пакта.

— Спасибо, Иннар. — Ганнон подыграл бескомпромиссному защитнику простого люда от власть имущих господ, будь они хоть бывшими друзьями. — Позже зайди и забери, — повелел судья. Ключник молча поклонился и направился к выходу. Ганнон же обратился к оставшемуся гостю: — Яррон, чем обязан?

— Мой господин, — начал служка Прелата, когда Иннар вышел, — желает видеть вас, чтобы дать наставления в деле законов. Он готов принять вас завтра ранним утром.

— Я сообщу позже, есть ли у меня время. — Ганнон знал, что разговоры с отвратительными личностями являются неотъемлемой частью того, что люди почему-то называли «успехом». Но пересилить себя не смог.

— Прелат настаивает на необходимости наставлений от жречества судьям, — нервное лицо Яррона исказила странная улыбка, — особенно в свете тех… неточностей, которые вы допустили в деле культиста.

Последние слова обожгли Ганнона. Он и вправду не знал, что писать, когда выбивал себе право поговорить с ним наедине. С братом Второго Круга еще предстоит тяжелый разговор, юноша не сомневался в этом. Глядя на довольное выражение слуги Прелата, судья заскрежетал зубами. «Чувствует за своей спиной хозяина и рад этому. Зря я его жалел», — сердито подумал он.

— Передай, что приложу все усилия, чтобы быть вовремя, — поборов раздражение, с улыбкой проговорил Ганнон и отпустил посетителя.

Снова приступать к изучению законов не было сил. Судья прошел из рабочего кабинета в спальню и еще раз оглядел свои покои, подмечая признаки прошлой жизни, с которыми он не пожелал расставаться. Скромная фигурка Адиссы. Кровать, которую – к удивлению слуг – он оттолкал от середины стены в угол. Ящик, где все еще лежало вино, которое он хотел разделить с Виннаром. Деревянная фигурка сказочного зверя.

Он вернулся в кабинет. Донесений от братства не было: они выполняли долгие поручения, которые Коул раздал перед отбытием. Судейские документы смотрели немым укором. Очередной стук в дверь вместо раздражения заставил ощутить облегчение. Пришел точно вовремя. Ганнон направился к двери и открыл ее. На пороге стоял Откликнувшийся в кирасе и при оружии. Судья сощурился от яркого света и инстинктивно сделал шаг назад, чем легионер после заминки воспользовался как приглашением войти.