– Ваша позиция мне ясна, - кивает чиновник, затем переводит взгляд куда-то мне за спину, - у нас осталось не так много времени, потому, прошу, скажите, как там мой дядя?

Э?..

Чего?

– Ваш… - нахмурившись, протягиваю, а затем присматриваюсь к чертам господина Базу и прислушиваюсь к звучанию его имени… наш смотритель! В родовой усыпальнице! Да это ж… - С ним всё хорошо. Я видела его некоторое время назад. Он был бодр и свеж… насколько это возможно в его возрасте, - поправляюсь в итоге.

– Да, я слышал про вашу поездку в запретные земли, потому и осмелился спросить, - кивает господин Базу.

– Вы беспокоитесь о вашем родственнике, даже не зная его в лицо?
– внимательно смотрю на мужчину.

Согласно информации, которая имелась у меня, Васу с девяти лет был увлечен бабушкой. И он пришёл служить в нашу родовую усыпальницу, бросив семью и отказавшись от своего будущего… он фактически стал затворником! И он уж совершенно точно никак не мог видеть своего племянника…

– Наша семья имеет глубокие корни - почти такие же, как ваша. Но она никогда не была частью Великих Домов. На самом деле подобных семей в Галаарде довольно много - но не все из них имеют власть и возможность влиять на развитие истории, - произносит господин Базу, - я слышал от матери, что дядя тогда приехал в родовую усыпальницу вместе с родителями и увидел вашу бабушку, посещавшую усыпальницу своей семьи… Вам, оставшейся почти наедине с собой и имеющей лишь отчима и сестру, попавшую в Святой Храм, не понять, каково это - терять родственника таким способом. Каждый обладатель древней крови ценен, как носитель памяти и продолжатель традиций. И когда один из них отдаёт свою жизнь во имя… - чиновник как-то болезненно улыбается, отводя взгляд, - я даже не знаю - во имя чего? Возможности пару раз в год видеть прекрасное лицо своей возлюбленной?.. Такая потеря вдвойне тяжела. У него могло быть прекрасное будущее! Но где он теперь? И где его возлюбленная?

– Лежит в родовой усыпальнице, где он служит смотрителем, - напоминаю, сжав челюсти.

Этот разговор мне не нравится, пусть в нём и было зерно логики.

– Лежит там, убитая своими сёстрами во служении! И в тот момент, когда дядя даже не мог её защитить!
– качает головой господин Базу, - В чем смысл такой верности?

Свожу брови к переносице, не отрывая от него глаз. Убита? Кем-то из Святого Храма?..

Ну, естественно… кем же ещё! Ведь они так боялись раскрытия собственных секретов!

Почему об этом никто не говорит вслух? Почему никого не обвиняют открыто?!

– Почему?
– переспрашивает господин Базу, а я понимаю, что последний вопрос задала вслух, - Уж вам ли не знать, госпожа Аша, как спокойно можно уйти из жизни без всяких причин - и никто даже вопросом не задастся, почему это произошло?

Он говорит о моей матери…

Все решили, что она просто умерла.

«Просто».

Как и в случае с бабушкой, о которой мы с отчимом даже не говорили ни разу - выходит, она умерла до того, как мама вышла за него замуж! И вполне возможно - умерла вместе с моим дедом, о котором я вообще ничего не знаю.

Об этом никто не говорит.

И никто ничего не расследует.

Потому что… потому что Четвёртый Дом не инициировал никаких расследований.

Потому что дворцу это было невыгодно.

Потому что эти смерти удовлетворяли все стороны.

– Я… - с силой закрываю рот и поджимаю губы.

Если я сейчас захочу отомстить Четвёртому Дому за их халатность, воспользовавшись предложенной господином Базу лазейкой и требуя призвать Малу к ответственности за нападение на меня... то я проявлю слабость и солью в унитаз саму возможность возмездия. Ведь они отмажутся. Придумают способ. Они сами себе и за адвокатов, и за прокуроров, и за судей. Таков их Дом!

Нет, я должна следовать своему плану, взяв все эмоции под строгий контроль.

– Я отправлю господину Васу письмо с предложением вернуться в семью, - произношу в итоге, коротко выдохнув, - он добровольно прослужил нашему роду всю свою жизнь. Пришло время отдохнуть.

– Удивительно, - отзывается господин Базу, - я думал, вы воспользуетесь возможностью отомстить Четвертому Дому.

– Я не вижу смысла в этой мести, - говорю правду.

Потому что действительно - не вижу.

Зато вижу чётко, как меня сейчас проверяют на реакции.

– Вы умнее, чем я полагал. Это радует. Теперь я не буду думать о том, что мой дядя отдал жизнь служению глупцам.

А он слов не подбирает…

– Спите спокойно, - с лёгким холодом бросаю и отворачиваюсь, желая закончить разговор.

– Вы недовольны услышанным?
– звучит вопрос мне в спину.

– За нашу встречу господин Васу ни разу не показал мне, насколько он несчастен, - оборачиваюсь на его племянника и произношу слова чётко, без тени сомнений, - а теперь, зная, что творится в центральном округе, я могу сказать одно - он был мудр, когда решил посвятить жизнь служению нашей семье в запретных землях.