— «Я не сомневаюсь, что Сестра получит свою долю, как их, так и нас», — подумал Гаррик. — «Но такова наша работа». Он поправил свою богато украшенную позолоченную кирасу. — Милорд, я оставляю вас, — сказал он Уолдрону. — Да пребудет с вами Пастырь! — и спустился по лестнице, снова впечатленный тем, насколько прочным было устройство. Каркас платформы был укреплен поперечными канатами и распорками, выражаясь морским языком, поскольку эту работу выполняли бывшие моряки королевского флота. Результат был временным, и дополнительные двенадцать футов высоты усиливали каждый толчок телеги, но сослужили хорошую помощь.

Кровавые Орлы — сто десять человек, оставшихся от полка, не считая подразделения в Панде с Шариной, — ждали его. На них были кожаные накидки без бронзовых кирас, которые обычно прикрывали их торсы, и стальные или кожаные шапочки вместо шлемов. Вместо своих обычных массивных щитов из ламинированного дерева у них были круглые плетеные щиты стрелков с льняной обшивкой.

Мрачное выражение лица Лорда Аттапера имело очень мало общего с предстоящей битвой, и в значительной степени было связано с позицией его принца во время битвы. — Ваше высочество, — сказал он, вручая Гаррику посеребренный шлем с развевающимися позолоченными крыльями. — Это не обычная битва, в которой ваши доспехи могут обеспечить вам достаточную защиту. Я знаю, вам нравится быть впереди и вести...

— Я так и собираюсь поступить, милорд, — ответил Гаррик. — Аттапер, ну, пожалуйста. Возможно, это наш последний разговор в жизни. Давайте не будем превращать его в спор, а? Он опустил массивный шлем на голову и затянул ремешок на подбородке. Ему бы хотелось надеть шапочку, как у фалангистов и перевооруженных Кровавых Орлов, но если он собирался это сделать, было важно, чтобы все видели, как он это делает. И он собирался это сделать.

На мгновение лицо Аттапера стало непроницаемым, как каменная стена. Затем он слегка улыбнулся и сказал: — Хорошо, не будем спорить, ваше высочество. В конце концов, если с вами что-нибудь случится, мне некому будет жаловаться.

И они направились к острию клина. Передовые отряды фаланги во время наступления раздвинули свои задние ряды влево и вправо; теперь эти отряды отступили за спины своих товарищей, освобождая место для Кровавых Орлов и Принца Гаррика.

Авангард крыс устремился вниз по травянистому склону к людям; ветерок разносил их зловоние. Лучники с флангов выпустили стрелы, а Кровавые Орлы приготовили свои копья для броска. Гаррик вытащил свой длинный меч.

— Это неплохое место для тяжелой битвы, — произнес призрак в его мыслях, размышляющий в странной динамичной расслабленности, в которую Карус всегда впадал перед битвой. — Что бы там ни говорил Аттапер, нигде нет безопасности, а поиски безопасности — это самый быстрый способ, который я могу придумать, чтобы погибнуть. Он рассмеялся, как жизнерадостный демон. — Я убил немало людей, пытавшихся это сделать, о чем расскажу миру!

— За Королевство! — крикнул Гаррик. — За Королевство! — прорычала армия. Стрелки и Кровавые Орлы метнули свои копья, и крысы бросились на них. Крыса с писком бросилась на Гаррика, но неожиданно пригнулась. Гаррик — Король Карус — сделал выпад, и его длинная рука потянулась под углом к маленькому круглому щиту крысы. Зверь захрипел и отскочил назад. Гаррик не мог сказать, был ли этот прыжок предсмертной агонией крысы или тщетной попыткой убежать. Из разорванных артерий хлестала кровь. Слева от Гаррика, когда он вытягивался для выпада, появилась еще одна крыса. Он держал наготове свой длинный кинжал — в такой схватке Карус предпочитал использовать два клинка, а не щит, — но Кровавый Орел во второй шеренге нанес удар дротиком, пронзив крысу в грудь.

Первоначальная атака закончилась. В этой группе было около сотни крыс, и они налетали на клин, как град на шиферную крышу. Несколько человек были ранены, но дисциплина людей и сплоченность рядов дали о себе знать. Еще больше крыс — судя по звуку, с полдюжины таких же отрядов — атаковали примерно в то же время, но без особого эффекта.

Армия двинулась вперед, сохраняя прежний строй. Еще больше крыс набросилось на ряды воинов, рыча и щелкая зубами. Они бросились на переднюю часть клина, как волна, разбивающаяся о дамбу. У их мечей были короткие широкие лезвия и квадратные окончания.

Гаррик использовал длину своего меча, нанося удары по запястьям тварей, прежде чем они успевали нанести удар. Помогал кинжал, но Кровавые Орлы неоднократно спасали его, заслоняя от оружия крыс. Некоторые из телохранителей упали или вышли из строя, ругаясь и пытаясь перевязать свои раны, но армия двинулась вперед по ковру из дрожащих трупов Паломира.

Карус был прав, когда велел своему потомку надеть крылатый шлем и посеребренную кирасу: привлекая внимание крыс исключительно к себе, он оставил множество тварей на растерзание дисциплинированным солдатам, окружавшим его.

Это могло срабатывать только до тех пор, пока сверкающий принц оставался на ногах, но пока все шло хорошо. Левое бедро Гаррика кровоточило, на кинжале были глубокие зазубрины — его нужно было заменить, но когда? На тыльной стороне его кирасы была вмятина, а меч, вылетевший из мертвой лапы крысы, отсек часть правого крыла его шлема. В битве такого масштаба это было сущим пустяком, но битва едва началась.

Карус, чувствуя себя в своей тарелке, рассмеялся в разуме Гаррика. Что касается его самого, то он устал и знал, что устанет еще больше. Он не любил резню, даже если убивал животных, а вонь была еще хуже, гораздо хуже, чем на поле боя, где сражаются люди, но это не имело значения. Крысы не сдавались, но они умирали.