Хейсмат знал, что у него неприятности, хотя пока еще не понимал, насколько они серьезны. Было трудно убедить некоторых людей, что они не должны избивать детей, и еще больше людей думали, что котенок Корл — это животное, а не ребенок.

Госпожа Винора, управляющая Обществом Мероты, стояла у двери, скрестив руки на талии; ее лицо ничего не выражало. Виноре было пятьдесят, она была вдовой торговца из Эрдина, который был убит в хаосе, последовавшем за Изменением. Она вела бухгалтерию и управляла бизнесом, пока ее муж путешествовал, поэтому у нее — в отличие от Илны — были навыки, необходимые для ведения повседневной деятельности Общества.

Кариса и Бовеа были среди многих других женщин, которые недавно потеряли своих супругов. Сирот было даже больше, чем вдов, поэтому Илне казалось совершенно очевидным объединить их с выгодой для обеих сторон, платя каждой паре нянек/кормилиц зарплату, достаточную для ухода за группой детей.

Она сделала это во имя Мероты, которая тоже была сиротой, пока Илна и Чалкус не взяли на себя заботу о ней. Пальцы Илны сплелись, образуя очень сложный узор. Ее успокаивало вязать и плести, но на этот раз у нее была конкретная цель. Она была очень зла. Мерота и Чалкус умерли во время Изменения. Если верить в наличие души, то душа Илны умерла вместе с ними — с ее семьей. Илна не верила ни в души, ни в богов, ни во что-либо еще, кроме мастерства. И она верила в смерть, которая придет ко всему сущему, хотя, возможно, и не так скоро, как ей хотелось бы.

— Послушайте, мне очень жаль, — прорычал Хейсмат. Он уставился на свои узловатые руки. До Изменения он был чернорабочим и приехал в Панду, чтобы работать в строительной отрасли. — Я же сказал, что мне было жаль, не так ли? Я не хотел этого делать!

— Госпожа, — всхлипывала Кариса. Хейсмат был ее парнем. — Это было только потому, что он выпил, вы же знаете. Он хороший человек, действительно хороший человек.

— Госпожа Винора, как поживает ребенок? — спросила Илна. Ее голос был тонким и холодным, как ветер с Ледяных Мысов.

— Она будет жить, — ответила Винора. Ее лицо было мрачным, а тон бесстрастным. Она расценила этот случай, как промах с ее стороны. — Она, вероятно, будет хромать всю оставшуюся жизнь, но, возможно, нам повезет.

Илна кивнула. — В этом мире случаются вещи и похуже, — сказала она.

Это была не вина Виноры. Это была вина Илны ос-Кенсет, которая создала ситуацию, в результате которой ребенок получил травму вместо того, чтобы быть защищенным, как предполагалось. Случались вещи и похуже, как она сказала. Она сама совершала гораздо худшие поступки. Но такого больше не повторится.

— Были и другие случаи, когда Хейсмат бил дитя, — сказала Винора. — Они были не такими серьезными, и я узнала о них только после этого события. Простите, госпожа. Я не следила так внимательно, как следовало бы.

— Да, люди совершают ошибки, — тихо отреагировала Илна, не сводя глаз с Хейсмата; он заерзал под холодным оценивающим взглядом. Она подумала: — «По крайней мере, ты осознаешь, что был неправ». Илна была очень зла, и если бы Винора сказала что-то не то — а это не обязательно было бы очень неправильно, то досталось бы и Виноре.

— Госпожа, пожалуйста, — сказала Кариса, бормоча что-то в свой платок, скомканный обеими руками. — Хейсмат хороший человек, только кошки убили всю его семью. Пожалуйста, госпожа.

Ритмичное постукивание — дзинь! дзинь! — железа по камню донеслось со двора. Каменщик ударами тесла с узким лезвием вырезал буквы и украшения для наличника.

Илна разозлилась, узнав, что деньги тратятся на то, что она считала ненужным украшением, в то время как сгодилась бы нарисованная вывеска. Однако прежде чем действовать, она проверила факты; тот, кто злился так же, как Илна, научился проверять факты, прежде чем действовать.

Леди Лайана бос-Бенлиман, невеста принца Гаррика и, менее публично, глава шпионской службы королевства, заказала эту резьбу. Лайана оплачивала работу из своих собственных средств. Илна все еще считала резьбу ненужным расходом, но она давным-давно поняла, что то, что думает она, и то, что думает мир, скорее всего, сильно отличаются.

И Илна также знала, что она совершала ошибки. Иногда ей казалось, что она совершает одни только ошибки, хотя, конечно, это было правдой только в сердце Илны. Она поблагодарила Лайану за ее великодушие.

— Госпожа, — сказал Хейсмат, свирепо глядя на свои руки. — Я не это имел в виду, просто я прихожу домой, а там зверь...

— Это Клухе, госпожа! — сказала Бовеа. — Маленькая Клухе, и это моя вина, я бы остановила ее, когда мы увидели, к чему идет дело, а Хейсмата еще не было дома, а она, должно быть, выскользнула, пока я задремала.

— Я увидел кота, и я подумал о своих трех, которых убили кошки, и я не смог остановиться, госпожа, — сокрушенно сказал Хейсмат, глядя на свои сжатые кулаки. — Я немного выпил лишнего. Я знал, что мне следовало держаться подальше, но я хотел увидеть Карису и... и я не подумал. Я увидел кота, и вышел из себя.