Девушка была красива.

Так красива, что от нее взгляда не хотелось отводить.

У нее было утонченное лицо с нежно-фарфоровой кожей, загадочные карие глаза и потрясающего рисунка губы.

Ярко-алые, сочные, зовущие, но без капризной пухлости.

В эти вишневые губы так и хотелось впиться поцелуем.

Жгучая, но в то же время отстраненная красота девушки произвела на всех неизгладимое впечатление.

Меня, совсем как глупого мальчишку, чисто машинально повело к ней.

Это чудо-чудное, диво-дивное хотелось рассмотреть как можно ближе, а так же немедленно расспросить, каким ветром такую красоту занесло в мою академию и как ее зовут.

Инстинкт охотника проснулся моментально.

Проснулся и заявил, что именно вот этой красотки очень-очень не хватает в моей постели.

И тут произошло неожиданное.

Новенькая, которая стояла к Розамунде спиной, не увидела, что та подняла свою рапиру и бросилась в атаку.

Вероломное нападение в спину, когда поединок уже закончен — такой подлости я от Роз не ожидал!

Самым удивительным была реакция девушки — не знаю как, но она почувствовала позади опасность, и резко развернулась, сделав рапирой изящный выпад.

— Ай!

Розамунда схватилась за щеку, которую прочертила яркая алая полоса, и, вытаращив глаза, посмотрела на новенькую.

— Она ранила меня! — с возмущением завопила Роз. — Вы это видели? Она меня ранила! Накажите!

Не успел я сделать и пары шагов, как фехтовальщица в черном выставила вперед руку с клинком, не подпуская меня к себе.

Острое лезвие уперлось мне прямо в грудь.

Но еще острее был взгляд, которым она меня наградила.

Черт побери!

Впервые в жизни мне угрожает оружием ТАКАЯ девушка!

Очень новое, волнующее ощущение.

— Курсантка Лефевр, курсантка Лефевр, все в порядке, опустите клинок! — ужаснулся мастер Клинкор. — Это же сам ректор нашей академии!

— Серьезно? Никогда бы не подумала, — протянула девушка и, наконец, опустила рапиру. — Тысяча извинений, господин ректор, я приняла вас за какого-то проходимца, который невесть как пробрался на занятие.

У девушки был глубокий грудной голос, который лился, как песня, которую хотелось слушать вечно.

И тут я опомнился, потому что до меня дошло, ЧТО она сказала.

Приняла меня за проходимца?!

Я что, в ее глазах, похож на проходимца?

— Коннетабль Лианс Рэтборн, к вашим услугам, леди, — я склонился в полупоклоне, ожидая, что она даст мне руку для поцелуя.

Должна была дать по всем правилам этикета, даже несмотря на то, что была в костюме, а не в платье!

Не дала.

— Дарина Лефевр, — представилась новенькая и почти сразу же повернулась к мастеру Клинкору с каким-то вопросом, словно ей до меня не было никакого дела.

Черт побери, вот тебе и студентка из Эльханской академии магии!

Ну надо же!

— Офицер ректор, вы должны ее наказать! — плаксивым голоском протянула Розамунда, о которой я напрочь позабыл. — Устав запрещает нам сражаться до крови…

Она держалась за щеку и так страдальчески смотрела на меня, как будто ей, по меньшей мере, отсекли конечность.

Ее явный спектакль вызвал во мне отторжение.

— А еще Устав запрещает нападать со спины, — сухо бросил я. — Это всего лишь царапина. Сходи в лечебный пункт, там быстро ее обработают.

Сказав это, я повернулся к Дарине Лефевр, не в силах отвести от нее взгляда.

Ведь я совершенно по-другому ее представлял!

Грузной, неповоротливой любительницей пончиков, вроде моей женушки, которая сейчас, благословение богам, отдыхает в Замшелых долинах.

А вовсе не такой сногсшибательной красоткой, в совершенстве владеющей рапирой!

Новенькая просто шокировала — нужно это признать.

Обычно студентки смущенно улыбались, краснели и отводили глаза, всем видом показывая, как им приятно знакомство с высшим руководством.

Но эта…

Эта осталась абсолютно спокойна, как будто ей представился не лично ректор академии, а какой-нибудь студент — однокурсник.

Любопытно, какое у нее воплощение?

Готов биться об заклад, это валькирия!

Нужно выяснить, как можно скорее выяснить о Дарине это, и все остальное.