– Эй!..
– крикнул военный.
– Это ты болтался на перекрестке? А мы про тебя забыли. Быстренько топай ко мне!

Шпарин остановился, повернул голову и приветливо помахал.

– Да я прогуливаюсь, грибы собираю.

– Не бойся, небольшая проверочка. Потом пойдешь дальше… - хихикнул автоматчик, передергивая затвор автомата.
– Грибы собирать.

«Убьют… Убьют на хрен!».

Шпарин побежал, прихрамывая и петляя, выстрелов он не слышал. В пятнистый джип вскочили двое военных, шлагбаум поднялся, и машина ринулась к стене леса, к тому месту, куда нырнул беглец.

Минут через двадцать здоровье кончилось. Хватая ртом живительный озон, Шпарин привалился к стволу осины, сполз спиной по дереву и вытянул ноги. Ещё минут пять сидел, ни о чём не думая, и тупо смотрел на кусты ольхи в пяти метрах от себя.

Голодная боль в желудке привела в чувство, организм требовал восполнения сил.

«Тихо. Вроде оторвался. Перекушу. Эх, Николаич, Николаич… Но что-то мне подсказывает - мы еще увидимся».

Шпарин пошевелил пальцами в правом ботинке с надорванной подошвой, обмотал обувь бинтом, изучил грязные, порванные на коленях джинсы, и вытащил из-за пазухи сверток. Развернул, раскрыл складной нож и, прислушиваясь к звукам леса, порезал колбасу и сало на тонкие кусочки, соорудил маленькие бутербродики и принялся за трапезу.

На соседней осине, рядом с той, под которой он устроился, орудовал дятел. На Шпарина летели отходы его деятельности в виде небольшой стружки, но он не был на него в обиде - какой-никой, а сторож. Проку от этого сторожа оказалось мало, Шпарин понял это, когда приканчивая последний бутербродик, потянулся к фляжке с водой, набранной утром из маленького родничка.

Хрустнула сухая ветка.

Дятел продолжал заниматься ударным делом.

– И как у тебя башка не отвалится?
– продолжая жевать, прошамкал набитым ртом Шпарин и, уронив фляжку, полез в карман за пистолетом.

– Сиди смирно, косоглазая морда!
– раздался грозный голос, и из кустов высунулся ствол автомата.

Шпарин подавился и зашёлся в кашле. Кусты ольхи раздвинулись и перед ним появился розовощекий здоровяк в камуфляже. Коричневый берет, высокие коричневые ботинки, на широком коричневом ремне желтая кобура, над правым верхним карманом пятнистой куртки блестел золотом криво висящий овальный знак размером с донце стакана, с медвежьей мордой, точно такой, как на щите у дороги.

«Твою мать!.. Супонев!.. Немного другой, но это он! Не убиваемый особист! Ну сколько можно…». Шпарин прокашлялся, стряхнул хлебные крошки с куртки и, завязывая разговор, спросил:

– Это у вас кто на ордене изображён?

– Медведь. Национальная тварь, - ответил розовощекий здоровяк, поправляя знак.
– То есть зверь.

«Он меня не узнает! И носяра целый. Пока. Какой же это по счету…».

– Ордена за просто так не выдают, - польстил Шпарин в который раз воскресшему особисту.
– Совершили подвиг, наверное?

– Это не орден… - в некотором замешательстве от напора Шпарина ответил особист.

– Я не косоглазый, у меня совершенно европейский тип лица. У вас какое звание? Полковник?

– Капитан я, - опуская автомат, пробормотал Супонев.
– Станет тебе полковник ноги по кочкам бить.

– Получается, если на погонах по четыре звезды - то капитан, а если, к примеру…

Супонев сдернул берет, вытер головным убором голову и жадно вдохнул витающие в воздухе вкусные запахи.

– Ты мне дуру-то не гони! Жрёшь, значит, здесь, пока мы за тобой по лесу бегаем, причём в воскресенье.

Шпарин пожал плечами.

– Я здесь при чём? Бегайте, если есть желание. Каждый зарабатывает себе на обед сам, я вот грибы собираю, пожарю с картошечкой.

Из кустов вылез новый камуфляжник с автоматом, молодой, поменьше и пониже ростом, в таком же берете, с таким же золотистым знаком на груди и тремя желтыми «лычками» на погонах.

– Пристрелить его, господин капитан, и все дела. И на Базу обедать. Я бы пристрелил. Разрешите?

«Вот сучонок…».

– Ты кто?
– ласково спросил Супонев, упирая ствол автомата Шпарину в грудь.

– Прохожий… На сегодняшнее утро, - ответил Шпарин, пытаясь отвести ствол от груди.

«Совсем наш «калаш», только короче».

– А может ты ещё кто-нибудь? Почему побежал?

– Вам больше делать нечего?
– отстраненно спросил Шпарин, думая о том, что придет в голову неубиваемому особисту, когда тот найдет пистолет.

– Медленно встал и упёрся ручками в дерево.

Шпарина сноровисто обыскали.

– Ого! Что это тут у нас!?
– воскликнул Супонев, вытаскивая из Шпаринского кармана «ТТ».

Особист поднес пистолет к лицу и понюхал ствол.

– Попался, шпионская морда! В кого стрелял?

– У него тут цельный арсенал, - сказал молодой камуфляжник, когда содержимое карманов «шпионской морды» перекочевало на сорванную с «неё» же куртку, разложенную на траве.