Молодой камуфляжник повертел складной нож, «брегет», зажигалку и заинтересовался телефоном.

– Чего это? Телефон?
– спросил сержант, покачивая мобильником, зажатым между двумя пальцами.
– Я таких не видал.

Отмахиваться от кровососущих было совершенно невозможно - резкое движение и особист или сержант его пристрелят.

– Мина!
– зло пошутил Шпарин, истерзанный комарами.

Ответ последовал молниеносно. «Шпионская морда» получила удар в грудь, а мобильник упал на куртку.

– Идио-от!..
– корчась от боли, простонал Шпарин.

– Со мной шутки плохи, - довольно улыбаясь, сказал Супонев.

За «шпионом» получил своё и молодой камуфляжник - прикладом автомата в то же место.

– Прежде чем бросить, надо сначала подумать, лучше головой, а не тем местом, на котором сидишь!
– назидательно сказал Супонев.
– А если бы рвануло?

Мобильник на куртке зашипел, завибрировал, пополз и спрятался в рукав.

– Во!..
– сказал Кесин, потирая грудь.
– Чудеса!

– … в столице продолжаются волне… - произнес из рукава телефон хорошо поставленным мужским голосом, на полуслове замолчал и через несколько секунд сквозь помехи продолжил:

– … протестующие ворвались в мэрию Восьмого Округа… ранены трое полицейских… выдвинуты требования… стягиваются дополнительные силы… только что в редакцию… прошел сьезд… социал-демократы… с большим отрывом… объявлено о создании…

Рукав куртки зашевелился, мобильник выполз на свободу и, запев тенором арию на итальянском, задымил.

Особист отфутболил носком ботинка телефон в кусты и, склонив голову набок, всмотрелся в лицо Шпарина.

– А я тебя, кажется, знаю! И статейки твои помню… Журналюга! Это ведь ты три года назад перебежал к конфедератам? Ты-ы!..

Ожили рации на плечах военных.

– «Десятый»! «Десятый»! Это третий блок-пост! Супонев, ты где?».

– Здесь «Сто Девятый»!
– сказал сержант.
– Мы его поймали.

– Здесь Супонев!
– зло ответил капитан.
– Пришлёпок!.. Это не тебе, блок-пост. Подтверждаю, взяли. «Десятый».

Супонев повесил автомат на плечо.

– Кесин! Подними нож, часы, барахло оставь. Пошевеливайся, мудель! Помоги ему подняться.

– Вопрос можно?
– спросил Шпарин, приведённый в вертикальное состояние.

– Кто такой мудель?

– Это ты, - осклабился Супонев.

Обратный путь к бетонке занял меньше времени, минут десять, они не петляли как Шпарин, «шпиона» вывели на дорогу и затолкали в пятнистый джип.

– На Базу, Кесин!
– приказал капитан, достал из кобуры пистолет и упер в бок Шпарину.
– Не дергайся, пристрелю!

А дальше была «База», заборы, из колючей проволоки, деревянный, крашеный теперь в желтый цвет, бетонный, с коробками видеокамер. У распахнутых ворот стояла такая же трёхметровая вышка с будкой и, судя по храпу, с тем же спящим часовым наверху. На табуретке, подпирая спиной закрытую дверь небольшого домика, опустив голову, босой ефрейтор нюхал синие носки. Высокие коричневые ботинки валялись на траве.

«Военный клинический госпиталь. КПП, - прочитал Шпарин на дверной табличке.
– Всё почти то же и так же».

Солдатик бросил носки, вскочил и отрапортовал:

– Полковник Древака и комроты вчера уехали в город с капитаном Балкиным и другими офицерами. Первый и третий взвода отдыхают. Второй и четвертый в карауле.

– Бобков! Как ты службу несешь? Пойдешь на «губу»! Распустились совсем!
– проорал капитан.
– Быстро одел обувь, бегом в караулку, доложишь Осинкину, что я дал тебе трое суток ареста, пусть заменит. Понял? Ворота закрой, долбарик!

– Есть!
– уныло вытянулся солдатик и босиком бросился к воротам.

***

На территории Базы царил тот же идеальный военный порядок. Прямые дорожки посыпаны гравием, ровные ряды тополей. Всё белёно и крашёно. Добротные строения из серого кирпича, такие же добротные одноэтажные казармы с припиской к каждому подразделению, четырехэтажный корпус госпиталя, здание штаба и серое здание с частоколом антенн и светлым шаром на крыше.

«Шпиона» провели мимо бетонного плаца, разрисованного желтыми треугольниками и белыми квадратами. По плацу опять нарезали круги военные в противогазах-намордниках. С автоматами, саперными лопатками, брезентовыми ранцами за спиной. В коричневых беретах. Один из солдатиков упал, бегущие за ним остановились, собираясь помочь.