Дверь с шипением открылась, и вошёл примарх, за которым следовал Гидореас. Помещение тут же показалось крошечным: внутренняя энергия Рогала Дорна давила на изменённое восприятие навигатора, словно физическое воздействие. Госпожа Эвида ушла с дороги повелителя Кулаков, но Ригантис заставил себя стоять неподвижно. Он говорил себе, что новаторов так просто не запугать.

Воннис включил проектор, и на белой стене в дальнем конце изолированного блока апотекариона возникли четыре изображения, размещённые квадратом. Каждый из этих снимков поперечного среза мозговой ткани немного отличался от других, но поначалу Эсуин видел только размытые бледные пятна.

— Что там за белое сплетение? — спросил Рогал Дорн ещё до того, как новатор Зума сумел внимательно рассмотреть все изображения.

Через несколько секунд навигатор разглядел то, о чём говорил примарх. На верхнем левом снимке в структуре мозга виднелся более тусклый узор вроде паутины, который тянулся рядом с кровеносными сосудами и обвивал их. На изображении справа рисунок выглядел менее отчётливым, едва заметным, а на обоих нижних он полностью отсутствовал.

— Это, мой господин, и есть наш подозреваемый в убийстве, извините за выражение, — ответил Воннис. — Данное устройство... Имплантат? Вырост? В общем, оно и стало причиной кровоизлияния.

— Ты уверен? — нахмурился Дорн, изучая презентацию.

— Вероятность высока, — сказал апотекарий, поворачиваясь к снимкам. — Незримый пребывал в добром здравии по меркам людей, и я не обнаружил существенных отличий в его организме. Мне не удалось получить отдельный образец более бледной области, так что я не могу сказать, органического происхождения данный объект или нет.

— Почему он именно в этих участках мозга, а не в других? — спросил затем примарх, указав на верхние изображения.

— Мой господин, на всех пиктах здесь один и тот же образец мозгового вещества, но сняты они в разные моменты времени. С интервалом в пятнадцать минут, если быть точным.

— Паутина постепенно исчезла, — пояснил Торл. — Словно... испарилась. Но, перед тем как она распалась, я ощутил, что от неё исходит слабый пси-резонанс. Не хочу торопиться с выводами, но тут, возможно, есть сходство с моим психическим капюшоном.

Примарх молча обдумал услышанное и просто кивнул, показывая, что понял, о чём речь. Внезапно, словно бы вспомнив, что в помещении находится кто-то ещё, Дорн подозвал к себе навигатора и госпожу астропата.

Сначала он обратил взгляд на Ригантиса.

— Я не жду, что вы раскроете мне какую-либо информацию, к которой, по вашему мнению, у меня нет права доступа, но я обязан спросить, знает ли о чём-то таком Навис Нобилите? Очевидно, что Незримые, или Континуум Капыкулу, способны перемещаться на громадные расстояния, причём быстро и без использования Астрономикана. Возможно ли, что причина в этой модификации?

— Я никогда не видел подобного, мой господин, и не думаю, что тут есть связь, — без колебаний ответил Ригантис. Он неловко пожал плечами. — Или же, возможно, ни мне, ни моим собратьям её не понять. Мой личный поразительный опыт наблюдения за одним из кораблей Незримых — если, конечно, я видел именно его — указывает, что их варп-технология совершенно иная, чем у нас. Что-то за пределами знаний Механикума. Что-то сохранившееся с апогея Тёмной эпохи.

— Вынуждена ответить так же, — добавила Эвида Килнестриския, как только примарх повернулся к ней. — В моём ордене не обнаружили никаких подтверждений того, что Незримые применяют астротелепатию в каком-либо знакомом для нас виде. Они действуют на огромных расстояниях с невероятной согласованностью, но без помощи авгуров и сообщений, перебрасываемых через варп.

— И всё же это нечто псионическое, — вмешался Торл. — Оно заблокировало мой телепатический контакт и убило носителя, едва я попытался копнуть глубже.

— Нет никаких доказательств того, что Незримые проявляли индивидуальные или даже коллективные пси-способности, — сказала Эвида Килнестриския. — В Великом крестовом походе мы лицезрели культуры, методики и аппараты, резко отличающиеся от наших. Тёмная эпоха технологий и Старая Ночь породили множество диковин, объяснить которые нам пока не под силу.

Дорн хмыкнул так, что металлические поверхности медблока отразили этот звук.

— Есть одно неизменное правило, с которым мы встречаемся постоянно, и оно также верно для нашей истории. «Цивилизация не разрабатывает защиту от оружия, которым не владеет сама». Когда ты создаёшь наступательные тактики и технологии или сталкиваешься с ними, то развиваешь контрмеры и контрприёмы для борьбы с оными. Либо Незримые обладают пси-возможностями, ещё неведомыми нам, либо они оборонялись от пси-одарённого врага в прошлом, либо механизм псионической защиты — побочный эффект самой их мозговой сети.

— Господин, а что, если нам осмотреть одного из Незримых живьём? — предложил Воннис. — Полагаю, исчезновение того материала связано с гибелью окружающих его тканей. Возможно, мы установим нечто важное, если понаблюдаем за сетью, пока носитель жив, пусть даже недолгое время. Может, нам следует изучить её в действии?

— Предлагаешь мне зондировать разум одного из пленников, пока ты будешь распиливать его череп?

Похоже, Торла потрясла эта идея, что показалось навигатору слегка несуразным, ведь, как отлично знал Ригантис, библиарий сам умел вскрывать чужие разумы, — пусть и без применения физической силы, — а также владел многими иными способностями. Странно, что он с брезгливостью отнёсся к такому предложению.