В новом приказе говорилось, что нужно «сохранить наши силы». Для Сигизмунда это означало «не оставлять в живых врага, способного ударить в спину».

— Всем отделениям, сосредоточиться на оборонительных лазерах. Прикончить всех внутри.

«С тех пор как я перешёл к Седьмому легиону, Вселенная далеко не впервые близка к тому, чтобы прикончить меня, но мне кажется, что вот эта запись точно последняя. Зубы Джезата, я даже не думал, что дотяну до нынешней минуты! Понятия не имею, услышит ли кто-нибудь то, что я диктую. Может, ты один из Незримых, а? Понимаешь меня? Надеюсь, вы все сдохнете! Мне плевать, если каждый из вас, коварных сволочей, хоть в центр звезды провалится!

Так, ладно, это ни к чему.

Давайте начнём сначала.

Я — Ларенций валь де Мир, член Корпуса Летописцев, в настоящий момент нахожусь на борту корабля Седьмого легиона «Забвение надежды». Мы пытаемся вернуться к основным силам экспедиционного флота, но получили серьёзные повреждения в двух боестолкновениях с Незримыми. У нас на борту трое пленных, но, похоже, врага это совсем не смущает.

Император Терры, да они последовали за нами в варп-прыжок! Когда Незримые начали атаковать наши корабли во время перехода, я подумал, что дело в везении, что им попалась случайная цель. Одни и те же космолёты атаковали нас в двух звёздных системах, разделённых тридцатью световыми годами. Тем не менее наш навигатор, Беньямус Хид Алин из дома Алоса, сказал, что нас не преследовали. Он вёл наблюдение, ожидая увидеть пузырь переноса, но ничего не возникло.

Если Незримые уцепились за нас, когда мы направлялись к окраинам Окклюды Ноктис, что помешает им двинуться за нами обратно вглубь?

Рогал Дорн отправил нас, дюжину кораблей, чтобы установить контакт с другими экспедиционными флотами. Отыскать одного из его братьев. Возможно, какой-то другой группе удалось пробиться, но поверить сложно. Оттуда точно никого не появлялось. Если Хорус, Лев или Фулгрим посылали кого-нибудь из своих, чтобы узнать о нашем продвижении, до Седьмого никто не добрался. Возможно, это побудит их к действию. Может, они даже преуспеют. Не удивлюсь, если они пробиваются в Затмение, пока я сохраняю эти слова. Затмение — так навигаторы стали называть данный регион. Хотя они уже какое-то время не видели Астрономикан, это место, похоже, самая глубинная часть области, затенённой Великим Северным варп-штормом.

Должен отметить, что Рогал Дорн отправил к братьям по-настоящему быстрые корабли не с просьбой о помощи, а с предостережением.

Мы вернёмся в реальное пространство через несколько минут. Пытаясь оторваться от погони, навигатор Беньямус, очевидно, менял потоки, бросал нас в стремнины и вихри. Теперь он понятия не имеет, где мы находимся, и выяснится это лишь после выхода из варпа. Но идея в том, чтобы Незримые тоже не представляли, где нас искать. Может, и сработает, но я не питаю надежд.

Я...

Я трус.

Ведь я думал, что этот перелёт даст мне шанс выбраться из ночи, подальше от тьмы. Троном клянусь, я же находился в авангарде с самого начала и видел, что там творится. Не раз бывал на волоске от гибели, скажу я вам. Однако этот волосок тоньше прочих. На десять минут на корабле отключились контроль среды и гравитация. Я едва не задохнулся, паря над собственной койкой. Коридор снаружи перекрыли взрывозащитные двери.

Впрочем, мне всё равно не выбраться, так? Возможно, никто из нас не спасётся. Не могу выбросить из головы те первые флоты. Они пропали в ночи. Сгинули. Ничего не осталось. Проклятье, ведь их следов мы тоже не нашли. Ни погибших кораблей, ни пленников — ни малейшего подтверждения того, что в этой пучине сгинули десятки тысяч мужчин и женщин.

Теперь единственный способ выжить — полагаться на нашу численность и прикрывать друг другу спину.

Корабли Незримых действуют так же, как и солдаты — наносят удар и бегут. Их броня сминается, стоит метко накрыть их бортовым залпом. В общем, они неохотно нападают на группы из полудюжины и более звездолётов, хотя явно могли бы превзойти нас количеством, если бы пожелали.

Можно взять пистолет и быстро разделаться со всем этим, но мне мешает кое-что. Осознание того, что нас ведёт Рогал Дорн. На каждом этапе операции он придумывал какой-то план, ухищрение. Его блестящий ум собирал воедино каждый клочок информации, любую крупицу разведданных.

Если только кто-нибудь из других примархов не придёт нам на помощь, то из этой тьмы не будет иного пути, кроме как через Незримых. Мы выйдем, если победим их.

Я полагаюсь на Рогала Дорна. По-прежнему верю, что у него получится».

Конечно же, Гидореас не думал, будто у Рогала Дорна закончились идеи, однако примарх определённо не торопился с перегруппировкой флота и развитием своей стратегии. Незримые словно бы находились повсюду, хотя ни один из их миров так и не удалось найти. Если учесть, что они почти свободно атаковали в местах, удалённых друг от друга на сотни световых лет, командиру хускарлов казалось невероятным, что имперская экспедиция до сих пор не наткнулась на какое-нибудь более крупное поселение, чем лунная станция или орбитальная база. Однажды Гидореас предложил теорию, согласно которой Незримые вообще не имели своих планет, а все без исключения кочевали между системами. Дорн, хотя и признал, что вероятны любые варианты, указал, что даже в таком случае для снабжения кораблей и экипажей в количествах, встреченных легионом, всё равно потребовались бы припасы и поддержка в объёмах, намного превышающих те, что Седьмой обнаружил на данный момент.

Опасаясь, что он упустил какие-то важные разведданные или обрывок сведений, примарх отозвал флотилии для нескольких сборов, на каждом из которых присутствовали десятки кораблей, чтобы у Незримых не возникло желание атаковать. На протяжении сорока дней Рогал просматривал записи с результатами сканирования и журналы связи, опрашивал экспедиционных специалистов самых разных профилей. Судя по всему, пока Дорн не сумел найти то, что искал, однако он по-прежнему излучал спокойствие и решительность, не омрачённые отчаянием или нетерпением.