Чертов Александр. Это художник, которым она только что хвасталась. Как чертовски иронично.

— Черт возьми, ты не напишешь ему, — рычу я.

Она бросает на меня раздраженный взгляд, но, к счастью, «Александр» решает ее выслушать и, бросив на меня последний пронзительный взгляд, уходит. Как только он это делает, я веду Розу к машине. Я открываю пассажирскую дверь и жестом приглашаю ее залезть, и она делает это без жалоб.

Через минуту мы уезжаем с места проведения.

— Он мой коллега-художник, — начинает объяснять Роза через несколько минут. — Не нужно было ему так угрожать.

— Друг-художник. Тот, кто делает невозможным игнорировать красоту в искусстве, как ты сказала? Это тот самый художник, о котором ты говорила? — тяну я. — Потому что он не выглядел таким для меня. Не тогда, когда ты смотрела на него с чертовыми сердечками в глазах. И не тогда, когда он держал тебя за руку.

Я останавливаюсь, прежде чем потерять контроль, и делаю несколько глубоких вдохов.

— У тебя действительно красивая улыбка, Роза. Жаль, что это только кажется, что проявляется среди мужчин, которые, вероятно, скоро умрут.

Ее лицо бледнеет.

— Ты… ты не можешь убить его!

— Испытай меня, — бормочу я.

— Нет! Ты драматизируешь. До сегодняшнего вечера я его даже не встречала. И ты настолько оторван от реальности, что стал бы оправдывать убийство только потому, что я разговаривала с другим мужчиной?

Мой взгляд на секунду скользнул по ее лицу.

— Поверь мне, дорогая. В восьмидесяти процентах случаев в моих мыслях, когда дело касается тебя, нет ничего рационального. Почему ты действительно думаешь, что я выбрал тебя, Роза?

Она смотрит вниз.

— Я не знаю, удобство?

— Ты умная девочка. Ты знаешь, что это нечто большее. Не так ли?

Она выдыхает мягкий вздох.

— Пожалуйста, не убивай его. Я обещаю, что он не более чем коллега-художник. Мы с ним сегодня вечером поговорили, вот и все.

Я стиснул зубы и смотрю вперед, не желая видеть уязвимость в ее глазах.

— Роза, на днях ты попросишь меня о том, чего я не смогу тебе дать, — говорю я ей.

Некоторое время мы едем молча, пока ее любопытство не становится ощутимым.

— Так почему же я? Что заставило тебя выбрать меня из всех женщин мира? Я веду скромный образ жизни, избегаю чрезмерных вечеринок, и по общепринятым стандартам меня можно считать скучной и простой. Так почему же я?

— Почему ты? — отвечаю я искренней улыбкой. — Ты умная, потрясающая, и есть что-то в тебе, что загипнотизировало меня с того момента, как наши пути пересеклись. Я думаю, ты тоже это почувствовала, Роза. Нельзя отрицать неоспоримую химию между нами. Я сразу это почувствовал и сразу понял, что мне нужно сделать тебя своей женой. Я хочу пойти по стопам своего отца и построить свое собственное наследие, и, возлюбленная, рядом со мной нет другой женщины. Это можешь быть только ты.

— Я была неправа, — мягко говорит она. — Я была не права, прося тебя держаться подальше. Я не хочу, чтобы ты это делал.

— Ты действительно это имеешь в виду, принцесса? Или ты говоришь это просто для того, чтобы я пощадил твоего друга?

Она отвечает игривым тоном:

— Ну, ты только что потратил пять миллионов долларов на произведения искусства для меня, так что будет справедливо, если я позволю тебе время от времени заходить в мою комнату и поглядывать на нее.

Затем, более серьезно, она продолжает:

— Я серьезно. Мне не следовало набрасываться на тебя так, как на днях, и мне очень жаль.

Мой гнев утих.

Она продолжает:

— У меня было время подумать, и ты был прав. Мы должны, по крайней мере, попытаться заставить этот брак работать. Мы обязаны дать ему шанс.

— Пока я не убью твоего друга, — бормочу я с отвращением.

— Если ты убьешь его, я никогда тебя не прощу, — твердо говорит Роза.

Я вздохнул.

— Хорошо, хорошо. Ты заключаешь жесткую сделку, мисс Де Лука. Но я буду придерживаться твоих условий.

Она сразу расслабляется. Когда я смотрю на нее, она действительно улыбается. Настоящая, искренняя улыбка. Думаю, полезно осознавать, что она больше, чем разменная монета. Я знал, что она станет моей, в тот момент, когда ее фотография скользнула по моему столу. У меня даже сердце замирает при виде этого. Не то чтобы это была ее вина, но если бы она делала это намного чаще, мне бы хотелось проводить больше времени в ее присутствии. Желать вытянуть из нее еще больше.

Вместо того, чтобы отвезти нас домой, я делаю крюк и еду в сторону ресторана. У меня такое ощущение, что ей это может понравиться. Когда мы приезжаем, Роза выгибает бровь.