– Ой! Если мы встретим Далеко Летящую Птицу, можно будет анализ сделать? – возбудился Сонк. – Интересно же действительно ли он мой предок, как у нас в семье считают, и поэтому я так на него похож.

– Прям вот совсем похож? – Эни насмешливо улыбнулась.

– И нечего улыбаться! Я же уже рассказывал ребятам, как прогнал его фото через программу, сделал моложе, раскрасил, и поставил на рабочий стол. Так меня все спрашивали, где этот я в таком историческом прикиде фоткался! Там сразу видно, что одежда настоящая, а не яркая карнавальная, для туристов сделаная.

– Возможно, эта реальность более приспособлена для исполнения мечт, - задумчиво подытожил все сказанное Оле.

– О, да! Прямо рай на земле, - возмутился Робин, и в его голосе звучало возмущение и боль.
– Особенно счастливы те, кто похоронил своих родных во время испанки!

– Робин, а ты видел вывеску на магазинах и кафе с надписью: "Собакам и неграм вход воспрещен!"?
– очень спокойно спросил Джонатан.
– А ты видел белого врача, который равнодушно отказывается помочь ребенку, только потому, что у него черная кожа? Причем ребенок умрет без помощи, но врачу все равно. И что главное НИ КТО, этого врача не осудит!
– Робин сидел, ошеломленно уставившись на аналитика, он понимал, что этот человек не врет, но не мог принять такую правду.
– Отдельные школы, больницы и кафе, отдельные районы для проживания.

– Эни, ты помнишь, как мы играли в демиургов?
– прервал наступившую тишину Дени.

– Совсем же детская игра была, - поморщилась Эни.
– Чего ты ее вдруг вспомнил?

– Потому, что похоже...

– В смысле?
– заинтересовались все остальные собеседники.

– Ну, там создаешь мир и стараешься удержать его в равновесии...

– Создаешь мир?!
– на это раз изумился Кианг, маска невозмутимости, осыпалась стремительно.

– Ну, рисуешь, игра ведь, главное, что демиург должен делать это - нивелировать дисбаланс добра и зла.

– Демиург должен следить, чтобы хорошего и плохого было примерно поровну, - перевел на общедоступный язык, Джонатан.
– Ты говори, Дени, если что, я переведу.

– Вот здешний демиург и старается. Войны между Севером и Югом не было, и страна не разорялась, и кучи погибших не было.

– И индейцев не истребляли поголовно, - добавил Сонк.

– Поэтому испанку он отменить не смог, иначе равновесие вообще вдрызг полетело бы.

– Это, если демиург разгильдяй, и ему мелочевкой заниматься лень, - Эни показала язык брату.
– Тогда он ворует у соседа команду, и давай гвоздить по площадям!

– Што есть мелочефка?
– поинтересовалась Фен.

– Вот смотри, скачет человек на коне, конь споткнулся, человек упал и убился, - начала объяснять Эни.

– Мелочь ага, но приятно, - кивнула головой Марья.

– Если демиург заботливый и не лентяй, он найдет человек десять жителей и аккуратно устроит им переломы рук да ног, можно пару сотрясений, - Эни продолжала объяснять, не реагируя на подначки.
– По отдельности ничего страшного, а по совокупности равно одному летальному исходу.

– Все вместе равно одной смерти, - почти синхронно перевел на общедоступный аналитик.

– Подумаешь, один раз своровал команду!
– фыркнул Дени.
– Жлоба злопамятная! Десять лет помнит...

– О Господи, - выдохнул ошеломленно Робин.
– Дети играются, создавая миры...

– Ну, Робин, это же не взаправду! Там все нарисовано и понарошку, - начала успокаивать чернокожего друга Эни.

– Но зачем?!

– Детям интересно, - пожал плечами Ник.
– Попутно они учатся нести ответственность за свои решения, даже если это игра, а наша ситуация и правда весьма похожа.

– У нас есть еще один аспект проблемы, - заявил Ло, вороша угли.

– Хм, у нас есть еще один момент, который надо обсудить, - тут же просуфлировал Джонатан.

– Так вот мой сколько-то раз пра, сказал очень интересную вещь, - Ло глянул на "переводчика" и вновь пристально уставился на угревшихся у костра ящерок.
– Он похвалил нас за то, что мы заботимся о детях учителей… Ну, что, детки, колитесь, кто у вас ТАМ учитель, для ЗДЕСЬ?

Онемели и вытаращились все кроме Кианга и Ю. Фен и Шен синхронно втянули головы в плечи, посмотрели друг на друга, и ящеренок в мгновение ока сорвался в темноту. В цирковом лагере что-то упало и гормко зазвенело, сердито закричала Таня, громко захлопнулась дверь фургона, и Шен снова оказался у костра. Он держал в пальцах маленький голубовато-серебристый шарик, поднял руку на уровень груди, и над костром заклубилось маленькое облако. Быстро превратилось в яркое объемное изображение ухоженного парка с небольшим горбатым мостиком через ручей. На заднем плане возвышался павильон с очень характерными приподнятыми углами крыш и резными столбиками опор. На переднем плане стояла группа празднично одетых ящероидов.

У ног очень величественной дамы. все безошибочно узнали, сидящих Фен и Шен.

Картинка подернулась дымкой и протаяла уже другим изображением. Сидящие у костра полюбовались аллеей цветущей сакуры, упирающейся в явно новое здание с зеркальными стенами, отражающими розовую кипень. Площадка, чем-то похожая на теннисный корт, разделенная сеткой и заполненная разноцветными птицами: в одной половине желтыми, во второй - красно-черными. Ажурный мостик, ведущий к такой же ажурной и насквозь китайской беседке. С бумажным фонарем под потолком оной и четко просматривающимся иероглифом, обозначающим счастье. На всех изображениях присутствовали ящерки, то вдвоем, то в компании, на последнем фото этих двоих обнимал за плечи человек...