— Не-е-е, — протянул пацан, — Бам-баму не нравится то имя.

Медоёж успокоился, зато мне было совсем неспокойно. С одной стороны, Десятый привык пресекать любое неповиновение одним приказом. Или жёсткими наказаниями.

Но теперь-то я не Десятый… Я поморщился, покосившись наверх. Да-да, я помню, Отец-Небо… или Вечное Древо, даже не знаю, к кому там обратиться… Помню, что я теперь светлый до чакренной дрожи.

А вот спорить-то мне никто не запрещал.

— Что ещё за Бам-бам? — я окинул взглядом силуэт зверя, — Ты видишь, что это медоёж?!

Они уставились на меня оба — и пацан, и медоёж. Причём и взгляды у обоих были недовольными.

— Медовый ё-о-о-о-ож?! — пацан будто заново увидел зверя.

— Медведь и ёж, — назидательно протянул бард.

— Ааа…

— Его зовут Таран, — твёрдо сказал я, — Если эта зверина хочет идти со мной, то ему придётся усвоить, что его зовут — Таран!

— Громада, вот видит Маюн, если ты перешёл к бескомпромиссной риторике, то…

Я недовольно заурчал, демонстрируя, что нравоучения барда не к месту, а огромный злой бросс больше не намерен спорить. Варвару вообще легко было упрямиться — морда кирпичом, и всё, «будет, как я сказал!»

И, кстати, я вдруг почувствовал некий азарт в этой безобидной склоке. Тем более, мне совсем не хотелось, чтобы бард продолжал свои расспросы относительно Агаты.

Тут мою цитадель, построенную на фундаменте из бросской принципиальности, снёс беззаботный мальчишеский голос:

— Не слушай его, Бам-бам. Ну, какой ты Таран? Ты ж не бревно.

Тут же мне на плечо упал всполошённый Кутень.

— Там-там-там!

Виол подхватил эту идею:

— А кстати, Там-там, как вариант. Почему бы вам не прийти к компромиссу и не…

Вместо ответа я схватил его за плечо и пригнул, едва не вмяв в траву.

— Кха! — засипел тот, когда я слегка переборщил.

К счастью, медоёж и Лука тоже залегли в траву, не дожидаясь команды.

Кутень передал мне образы, что впереди засада — лес мерцал невидимым куполом. Я никого не видел среди травы и деревьев, нападающие отлично спрятались, и, если бы не зрение цербера, даже не почуял бы их.

Да, с каждым моим шагом враги владеют магией всё искуснее и искуснее…

Я отпустил барда, и тот сразу притих. Потом прошептал:

— Там магия тишины, вот почему я их не расслышал. Думаешь, это люди кнеза?

Я покачал головой. Скорее всего, это была страховка на случай, если Сидор вдруг подведёт.

— Что будем делать? — спросил Виол, прислушиваясь с явным усилием.

— Мне нужен хоть кто-то, кого я мог бы допросить, — прошептал я, — Они могут знать о Креоне.

Натянув шлем и перехватив топорище, я медленно пополз вперёд.

Бросская кровь, наверное, влияла на всё вокруг… Испускала какие-то искры ярости в воздух, и поэтому вокруг меня постоянно что-то происходило, что срывало мои планы.

Потому что не успел я проползти несколько шагов, как мимо меня пронёсся рычащий медоёж, у которого было своё мнение, как поступать с засадой.

Я бежал вслед за мелькающей впереди колючей тушей. Сначала треск от медоежа разносился по всему лесу, как вдруг в один момент всё стихло — зверь будто бы пересёк невидимую черту.

Там показались несколько силуэтов, поднявшихся из травы и шагнувших из-за деревьев. Вспыхнули магические посохи… Даже не знаю, что меня в этот момент напугало — то, что у меня не останется пленников для допроса, или то, что Бам-бам не справится с такой оравой.

Бам-бам… тьфу ты, Таран!

— Ну, ничтожества, если хоть одна иголка с его шкуры упадёт… — прошипел я, тоже влетая под «купол тишины». Здесь звуки никуда не исчезли, но все отдавали эхом.

Медоёж всё-таки оказался неплохим воином. Нарвавшись на засаду, он не стал нападать сразу, а ушёл в сторону, снова нырнув в заросли — повадки у него были самые что ни на есть медвежьи. Выскочил, порычал, снова спрятался, чтобы хрустеть там стволами и ветками, заставляя врагов теряться.

На меня никто вообще не обратил внимания, хоть я и не скрывался, а нёсся в полный рост. Один из чародеев с ярким огненным посохом обернулся вполоборота, только когда мои шаги зазвучали прямо за его спиной.

А дальше я просто воткнул ногу в эту хилую спину. Треснула пара защитных артефактов вместе с парой рёбер, и старший послушник — ага, я успел разглядеть татуировку на шее — обняв посох и едва ли не выгнув ноги назад, полетел навстречу судьбе. Чтобы встретиться с молодым деревцем, переломив его, да так и повиснув на тонком стволе, с двумя половинками посоха в руках.

Не сильно я его там? А нет, вроде ещё хрипит…

Эту мысль я додумывал, уже перелетев к следующему противнику. Этот был воином, и одет, почти как я — то есть, как кнезов дружинник.