Шрифт:
— Маюнова грусть, они что тут собирались устроить, — проворчал очнувшийся бард, потирая затылок, — Ох, как же меня приложило.
— Они собирались убить тебя, — хмыкнул я, разглядывая набор стрел.
Красные, красно-жёлтые, голубые и обычные белые пёрышки. Что бы это значило?
Лучевиец так и не пришёл в себя, и я ещё раз коснулся его дубиной. Те же отрывистые видения…
'Предатель, которому грозит в Лучевии казнь. Он убил собственных жену с ребёнком, опасаясь, что они выдадут его… Потом всё равно бежал в Троецарию, где работает на Кровавого Господина.
Казнь ему грозит, пока в Лучевии властвует сегодняшний король, поэтому он и помогает брату короля, великому Шан Куо… Кровавый Господин, живущий под Моредаром, думает, что лучевиец служит ему, но это не так.'
Ого, во второй раз даже чуть подробнее вышло. Уже делаю успехи. И, надо сказать, мне повезло — из всего отряда это был единственный человек, который знал больше, чем другие.
А ещё я испытал некое облегчение, узнав про историю с его женой и ребёнком, а то совесть лиственника начала меня уже колоть. Теперь я хотя бы знал, что вместо души у этого ничтожества только гниль, и его страдания меня нисколько не тронут.
Жалеть конченных злодеев? Помнится, мы такой ересью извели целый Орден Света.
— Виол, не мог бы ты с Лукой осмотреться? — спокойно спросил я, — Вдруг что найдёте рядом? Да и надо бы присмотреть, нет ли уже кого поблизости.
Бард сразу понял, к чему я клоню.
— Ну, громада, пацану уже пора бы привыкать к суровой жизни. Пусть смотрит. Видит Маюн, я тоже хотел бы…
— Может, тогда ты подержишь меч, пока я его допрашиваю?
Виол сразу примирительно поднял руки:
— Понял, громада, всё понял. Пойдём, Лука.
— А что значит «подержать меч»? — спросил мальчишка, уже удаляясь с бардом в лес. За ними вслед сразу припустил Бам-бам.
Тьфу ты, смердящий свет… Вот ведь кличка, броссы засмеют потом.
Раздев лучевийца догола, я привязал его к стволу, потом без жалости приколол его ладони парой ножей к дереву, сразу так намекнув, что с разбойниками у меня разговор короткий. На всякий случай я распахнул ему челюсть, наскоро обследовал зубы в поисках секретной капсулы с ядом.
До чего ж толстые пальцы, весь рот ему порвал. Ага! И вправду, вот она. Чем бы поддеть?
В итоге, когда тот очнулся, я и так уже изрядно над ним поработал. Задёргавшись, он заорал от боли, и пришлось ему показать перед носом наконечник стрелы. Лучевиец сразу притих.
— Хочешь умереть в муках? — улыбнулся я.
— Тот, кому я служу, легко воскресит меня!
Тут же он расхохотался, глядя мне в глаза, а потом стиснул зубы и двинул нижней челюстью. Так мы и сидели несколько секунд, с улыбкой глядя друг другу в глаза, пока до лучевийца не дошло, что он не умирает.
— Какого?! — тот застучал зубами, даже прикусив до крови язык, — М-м-м!!!
— Ты не очень-то понял, грязь, — спокойно сказал я, — Ты умрёшь только тогда, когда я сочту нужным.
Под его взглядом я, как заправский мясник, разложил перед собой инструменты, которые могли мне пригодиться. Свою дубину, бутылку с вином, обломок меча, нож и стрелы с непонятным мне пока оперением.
На них лучник смотрел даже с большим страхом, чем на холодное оружие.
— Люди кнеза тут и вправду рыщут неподалёку, — сказал я, — Так что времени у нас мало…
— Так ты не Павлоса воин?! — прохрипел тот.
— А это имеет значение?
— Я всё равно не боюсь смерти! Господин сказал…
— Который из твоих господ? Левон или Шан Куо?
Тот сразу замолчал, округлив глаза, и задрожал мелкой дрожью.
— Вот, теперь вижу, ты понимаешь, — я взял обломок меча, осмотрел его.
На месте скола были как раз удобные зазубрины. Больше мучает, чем ранит.
— Я всё скажу! — сразу же выдохнул лучевиец.
— Э-э-э… — протянул я разочарованно.
— Не надо! Ты же бросс?! Вы не палачи, я знаю ваш кодекс. Ты же воин, у вас завет с Хамото… ой, с Хмороком, то есть! Для тебя это дело чести.
— Пф-ф-ф! — я поморщился, отмахнувшись, — Слушай, я тебе вот что скажу. Я ещё и лиственник, мне вообще оружие в руках держать нельзя.
Тот так и замер с открытым ртом. Последнее заявление его явно доломало.
— Так что я сам решу, как тебя допрашивать, — я улыбнулся, — Ты всё расскажешь, не переживай.
Глава 15
Лучник говорил, не прекращая, искренне стараясь вымолить у меня пощады. Надо отдать должное этому вестнику хитрости, мне редко приходилось задавать вопросы.