– Так где рынок оно… Не опасайтеся, барышня, ежели потребуется,так пооберегаю я вас на Кадыковке той!

– ?га, - кивнула я, свою первую поездку в городок губернский этот вспоминая, как с Захаром на рынке была,и как чуть грабителя не поймали мы там. Собственно, не такое уж и место опасное.

Дальнейшему разговору нашему стук копыт и колёс мешал

изрядно, да и на ветру кричать не хотелось совсем, потому я в меховую накидку плотнее закуталась и молча сидеть принялась.

– Вот и прибыли! – минут через двадцать мне Макар с козликов крикнул. – Побудьте уж сами, приведу его вам.

– Не надо, Макар, - стала выбираться из коляски я. – Сама с тобой пойду!

– Так совсем не для барышень место сие, – так высказавшись, чтоб мне спуститься помочь, он с подножки спрыгнул быстренько.

– Ничего,и не такие места видала! Не боюсь я!– За его руку в меховой варе?ке взявшись, я на снег сошла, другой же своей рукой сумочку с пистолетиком к боку прижала.
– Ты просто пока?и мне его, ?горку своего,и рядoм побудь, на случай всякий.

– Лады, барышня, – как-то легко согласился он.
– За мною извольте тоды следовать…

Часто притопывая и тем липкий снежок с туфель сбивая, я след в след за Макаром пошла, так меньше в грязный снег попадала, а когда оступалась, кривилась неприятно, стучала о мёрзлую землю каблучками, грязь со снегом стряхивая. У дверей забегаловки

этой для тех целей веник стоял, не совсем чистый для меня, потому я просто подол юбки чуть приподняла и сильнее потопала.

– Пригожая, да не по сезону у вас обувка, барышня,– на мои туфельки засмотревшись, Макар вслух вывел.
– Не здешняя вы, поди?

– С юга приехала, - соврала я.

– На морозах наших подмёрзнуть ноженьки легко могут-то, - продолжал он. – Пожелаете ежели, так свожу в достойную обувную лавку вас.

– Хорошо, съездим потом в лавку ту твою, - подышав на быстро мёрзнущие руки, я нервно меховую муфточку пониже своей груди разгладила.

– И перчатки на вас холодные… – пробормотал он по-отечески как-то.

– К Егору веди пока! – сказала стpого.

Макар шире дверь раскрыл и в нос стойкий водочный аромат и крепкий запах кислой капусты шибанул сразу же. Место это не могу нормальным трактиром назвать даже, забегаловка для местных пьянчуг какая-то, хоть и это сравнение неверное даже, они не только сюда за стаканом крепкого напитка приходят, но и закусывают плотненько, как и похрапывают здесь же – мордой на столе прямо. С одной стороны хорошо это, никтo меня сейчас глазами не жрёт, разве что одинокий мужичок в углу пoлутёмном.

– Егорка! – громко мой извозчик позвал.

– Тута я, дядя Макар! – выбрался он откуда-то из-под подобия стойки.

– Вот барышня с тобой поговорить желает...

– Отчего же не поговорить-то, – меня с хулиганским прищуром оглядывая, и в слове «поговорить» делая ударение на третьем «о», грязные пальцы об серый фартук вытирая, он не без опаски ближе подошёл.

– Давай-ка присядем куда-нибудь, - осмотрелась я, где почище выискивая.

– Туда давайте, - правильно интерпретировав мой взгляд, показал Егор на столик в отдалении.
– Так чего хотите-то? – с таким вопросом он невежливо первым на лавку плюхнулся.

– Когда ты в последний раз дочь графа Раздотьева возил?
– без всякой прелюдии я допрос начала.

– Так боле чем с неделю назад уже, – худющими плечами он пожал, не понимая, очевидно, зачем мне всё это надобно.

– А после того дня её кто-то видел ещё?
– вопрос этот я и Макару в том числе адресовала,то на того, то на другого, пытливые глаза скошивая.

– Да нет, вроде бы, - явно у себя в памяти роясь, как-то синхронно они головами закачали.

– А куда ты её возил?
– уже у Егора спросила.

– Так хоть и поздно уже было, да до доходного дома господина ?мельянова… Тама и сойти ей помог, двугривенный она ещё мне дала…

– Так она в тот дом вошла? – спросила я, оживившись немного.

– А куды ж ещё? – развёл руками Егор.

– А как вышла ты видел?

– Так не просили меня дожидаться-то…

– Знаешь, где доходный дом тот?
– повернула я к Макару голову.

– Конечно же, – закивал он.

– Вот и поехали тогда туда!

За порог ступила и снежными льдинками окатило меня с головы и до ног, да холодным вихрем снизу до дрожи аж пробрало, сквозь кожу туфель пальцы обожгло.

«Нет, в обувке своей осенней этой – долго не пораследую ничего! К бедам моим, обморожение лишь заработать осталось только!» – нравоучительно себе сказала.

– Хорошо, – вздохнув и в который раз оскользнувшись, схватилась я за спасительную руку Макара.
– Давай сперва в обувную лавку твою заедем!

– Не моя она, да поедемте, барышня, - буквально запихнул он в коляску меня. Не откуда не поддувало чтобы, заботливо пледом укутал пушистым.

И мы в сторону центральных улиц направились. На спинку сидения откинувшись, я вздохнула поспокойнее, на Кадыковке неуютно всё же как-то было и куда промозглее даже. Здесь же дымилось повсюду из труб, в домах печи топятся. Мимо графского дома не проезжали, к счастью, по другой дороге протряслись. Это я к тому, что вдруг увидит и задержит там меня кто-то,тот же Юрий Петрович, например.