Олег поднялся и, взяв Клариссу под руку, проследовал в ее комнату.

– Вот мои украшения, - она взяла в руки довольно внушительных размеров ларец из слоновой кости, поставила на столик и открыла его.
– Все, что ты покупал мне.

Олег перебрал украшения, отложил в сторону какую-то мелочь, несколько колье и серег, браслет, потом закрыл ларец и взял его под мышку.

– Что это значит?
– непонимающе уставилась на него Кларисса.
– Ты куда мои украшения забираешь?

– А это значит, дорогая, что ты сейчас собираешь свои вещи и через час чтобы тебя не было в моем доме. Я не люблю, когда кто-то за моей спиной распоряжается моими деньгами. Такого разрешения я тебе не давал. Ты обманула моего управляющего, значит обманула меня. Все это, - он тряхнул ларцом так, что звякнули в нем украшения, - останется здесь, у меня. Вот это, - он показал на кучку украшений на столике, - все твое, с чем ты пришла и что я лично покупал тебе. Остальное будем считать украдено.

– Но…, - она хотела что-то сказать, но Олег поднял руку.

– Даю тебе час, чтобы собрать вещи.

– Олег, дорогой, прости! Ты не так меня понял!

– Я прекрасно тебя понял, Кларисса. Ты могла бы попросить меня купить тебе украшения. Я тебе никогда не отказывал,- и он снова указал на кучку украшений.
– сколько я купил тебе платьев? Сколько ты потратила на свои женские штучки? Я тебе ни в чем не отказывал. Но ты посчитала, что можешь распоряжаться моими деньгами самостоятельно. Открытого наглого поведения я не потерплю. И я не терплю, когда кто-то неуважительно относится к моим работникам. Если будешь еще кричать, сокращу время сборов до десяти минут. И да. Будешь собирать свои вещи сама. Я не позволю своим слугам помогать тебе. Время пошло.

Олег вышел из комнаты. У него в груди все клокотало. Эта Кларисса успела накупить украшений почти на миллион. Придется поговорить с Филиппом, чтобы такого больше не случилось. Как управляющий он нареканий не вызывал, а вот поверил какой-то… Олег даже не смог подобрать слово.

Он пришел в свой кабинет, убрал ларец в свой сейф, вызвал Филиппа:

– Ты понимаешь, что произошло?

– Да, Ваше Сиятельство. Прошу простить меня. Я хотел сказать Вам, но Кларисса заверила меня, что вы все сами знаете и желаете делать ей подарки.

– Я мог бы тебя уволить.
– Увидев расстроенное лицо мужчины, продолжил, - но ты хорошо работаешь, у меня нет к тебе нареканий. Это будет тебе наукой, что о всех тратах, даже не больших докладывать мне. А сейчас иди. Проследи, чтобы Кларисса выехала через час. Отправь ее на коляске.

Глава 4.

Утром Лизу как обычно разбудило солнце, которое светило в окно сквозь легкие занавески. Лиза поднялась вся разбитой. По-прежнему ничего не хотелось делать, но она заставила себя подняться, умыться. Мамушка вчера принесла ей кувшин с чистой водой. По привычке хотела заплести одну косу, но потом расплела ее и заплела две, уложила их и надела простой чепец. Выбрала самое простое серенькое платье, скорее похожее на обычное платье деревенских девушек, оделась и спустилась вниз. Мамушка уже хлопотала на кухне, пекла блинчики:

– Проснулась, моя деточка!
– Обрадовалась она, увидев Лизу.
– Сейчас все уже готово будет. А ты чего такая простая? Ты теперь замужняя дама, княжна. Должна выглядеть соответственно.

– Мамушка, оставь, никому я ничего не должна.
– отмахнулась девушка.

– Садись кушать, девочка моя, - и мамушка поставила на кухонный стол тарелку со стопкой блинов, сметану свежую.

– Где папенька?

– Он уже уехал. С первыми лучами собрался и уехал. За ним из города повозка приехала, вот на ней и уехал. Ну и хорошо, наша коляска осталась дома. Будет на чем в город ездить.

– Ты полагаешь, что после того, что произошло, я смогу в городе показаться? На меня все пальцем буду показывать — «смотрите, эта она, которую собственный отец в карты проиграл». Нет, мамушка, никуда я пока выезжать не буду.

– А ты посмотри на это с другой стороны. Будут говорить - «это та, которая вышла замуж за самого князя».

– И что в этом хорошего? Он прямо же сказал, чтобы я сидела дома и никуда не высовывалась. Жена!
– Она невесело хмыкнула.
– Он даже на меня ни разу не взглянул, лица моего не видел. Прямо дал понять, что не нужна ему.

***

Все в доме помнило мамины руки. У Надежды Сергеевны был отличный вкус, она тонко чувствовала стиль, умела сочетать цвета. А кухня была ее самым любимым местом.

Кухня занимала угловое довольно таки большое помещение на первом этаже. Окна кухни выходили на две стороны. Большой обеденный стол стоял у окна, обращенного в сторону подъездной дороги к дому, что было очень замечательно видеть, кто подъезжает к дому.

Другое окно выходило на торцевую часть дома. Здесь имелась «задняя» дверь, ведущая к хозяйственным постройкам. По решению Надежды Сергеевны дверь была заменена на большую, красивую, с улицы к ней сделана пристройка-веранда, которую мама украсила цветами в горшках, летом на нее выносили плетеные кресла, стол. Получилось очень уютно и на этой веранде любили собираться на вечерний чай.

Окна закрывали выстроченные мамой занавески. Печка в правом от входа углу сияла чистотой. Над ней на полках были расставлены кастрюли и сковороды. На настенных полках была расставлена красивая кухонная посуда мануфактуры Попова и Гарднера, которую Надежда Сергеевна получила в приданое.

За большим обеденным столом по вечерам женщины собирались со своими рукоделиями. Они зажигали десяток свечей, от чего становилось светло и приятно пахло воском. Мама учила Лизу шить, вышивать, плести кружева. Здесь же любили слушать, как Надежда Сергеевна читала книги про путешествия. Лиза слушала маму и мечтала, как они когда-нибудь поедут к морю, поплывут на самом настоящем корабле.