Шрифт:
– Ты гений, Митя, право – гений! Паук всегда сидит в центре паутины, чтобы быстрее добраться до каждой мухи, что попадется в его сеть. Если от всех мест, где нашли трупы, провести линии к центру круга, то мы обнаружим…
Он оторвал палец от карты и посмотрел, что под ним.
– Лобное место! Сабельянов наверняка скрывается где-то поблизости.
– В Кремле, что ли?
– Нет, Митя. За красными стенами много воров да жуликов, но убийцу туда не пустят. Скорее всего, Ираклий ошивается где-то в торговых рядах.
Почтмейстер рассматривал карту.
– На Лобном месте в прежние века казни были жестокие и кровь рекой лилась. Если где и обретать темную силу, то именно там!
– Опомнитесь, Дмитрий Федорович! – поморщился доктор. – Мы же не верим во всю эту чепуху.
– Мы – нет. Но злодей верит, – Мармеладов свернул карту и сунул в карман сюртука. – И чтобы разгадать следующий ход безумца, нам придется начать думать, как он. То есть натурально сойти с ума!
XIV
Верхние торговые ряды прошли довольно споро, заглядывая в стеклянные витрины – не мелькнет ли крючконосый. Задержались лишь в щепетильных салонах. В подобные места доктору прежде забредать не приходилось, поэтому он с удивлением глазел, как устроен этот пестрый мир. Сразу три приказчика окружили барышню прямо у порога, взяли под локоток и настойчиво, хотя и предельно вежливо, усадили на парчовый диван. Потом наперебой подносили склянки с духами и о-де-колонами, не давая опомниться и расхваливая на все лады:
– У нас более ста цветочных ароматов!
– Только вдохните! Что вам больше по нраву – «Русская фиалка» или «Серебристый ландыш»?
– Ох, простите, я вам на перчатку каплю пролил… Теперь неделю пахнуть будет. Такой стойкий l’ arome…
Окучивали приказчики лишь тех дамочек, что сами заходили в салон. Здесь не принято врываться в толпу, текущую мимо, и затаскивать клиентов силком. Эти замашки оставьте для уличных торгашей. А у нас высший шик!
– Флакончики, изволите видеть, есть и по шестьдесят копеек. Но есть и по рублю.
К этому моменту сопровождающий юную красавицу кавалер созрел для осторожного возмущения:
– Машер, но мы же просто прогуливаемся, а сюда погреться зашли. Зачем тебе…
Ему тут же заткнули рот бокалом шампанского.
– Бесплатное угощение в знак искреннего почтения! – воскликнул один из приказчиков, а остальные усилили натиск на барышню:
– …По рублю брать выгоднее, поскольку духов во флаконе в два раза больше, а значится, вторая половина стоит гораздо меньше!
– Видишь, милый, выгоду упустим, если уйдем. Это же «Фиалка». И вообще… Разве ты меня не любишь? Может быть, ты просто не хочешь сделать мне приятное? – девица надула пухлые губки. – А-а-а, понимаю, сударь… Вам жалко денег…
Спутник капитулировал и достал кошелек, торопливо, пока она не успела слезу пустить, иначе придется покупать заодно пудру или румяна.
А расторопные торгаши уже встречали у порога следующую покупательницу в лисьем манто.
– Пожалуйте, сударыня!
– Только сегодня! Только для вас!
– «Ралле и Ко» прислали свежайший эликсир на пробу.
– Ловкачи! – умилился Митя, прильнувший к витрине. – Но зачем они втроем наседают? Тут бы и один справился.
– Не скажи. Это хлеб, мясо и прочий необходимый товар в одиночку продавать легко. А всякие безделицы… Мужчина всегда будет убеждать машер, что ей не нужны духи за рубль. Барышня тоже в глубине души понимает, что и без «Фиалки» проживет, поэтому даст себя уговорить и уйдет гулять дальше. Вот чтобы переспорить и ее внутренний голос, и кавалера прижимистого – нужен численный перевес. Как и нам, для поимки Ираклия. Ты револьвер захватил?
– Конечно, – почтмейстер похлопал по оттопыренному карману. – И две дюжины патронов.
– А вы, доктор?
– Мне привычнее иметь дело с ланцетом, – Вятцев достал из рукава медицинский нож. – Но не думаете же вы, что злодей осмелится напасть на нас средь бела дня, на глазах у публики?
– Ни секунды в том не усомнюсь, – сыщик вытащил свой револьвер, взвел курок и прикрыл сверху цилиндром. – Если что и шляпы не пожалею, прямо через нее стрелять буду, ведь более опасного человека, чем Сабельянов, я представить не могу. Но сперва его отыскать надо. Вы убийцу в лицо не знаете, поэтому пойдете с Митей по левой галерее. А я правую осмотрю. Может он где-то кавказской ад-жигой торгует или папахами мохнатыми. Встретимся в центре, на втором этаже.
Средние торговые ряды напоминали обычный рынок. Продавцы, уставшие тесниться локоть к локтю на окрестных площадях, перебрались сюда. понастроили отдельных загородок. Но сидеть целый день в одиночестве за узким прилавком – скука смертная, поэтому купцы выходили в ряд пообщаться друг с другом и сплетни обсудить. Все как прежде, на уличном торжище, единственное различие – крыша над головой, а значит снег и дождь настроения не испортят.
Мармеладов миновал ветчинный угол, облизываясь на копченые окорока, потом будку подметочных дел мастера, – его молоток издалека слышен, будто дятел по дереву стучит, – и вышел к галантерейщикам. Приметил со спины торговца, блестящего лысиной, подошел ближе – рассмотреть. Но уже по голосу понял, что ошибся. Такой сочный бас подделать невозможно, вон как раскатывает: