Шрифт:
– Да! – Взорвался криком, отвечая на завибрировавший в кармане телефон.
– Серега, ко мне, а ну, выходи!
– Какой еще Серега? – Зарычал, уставившись на дисплей.
Суриков. Ему-то что надо?
– А, привет, Романыч, – со смехом в голосе, – это я не тебе.
– Привет. – Опустил взгляд и тихо сполз по стене.
Все, что мне сейчас нужно, это бить, крушить, ломать. Сделать кому-нибудь очень больно, чтобы меня, наконец, отпустило. Я ужасно не хотел признаваться себе в том, что поселившееся во мне чувство было обидой. Называл егои злостью, и ненавистью, да как угодно, лишь бы не признавать, что это было обыкновенной обидой разочарованного мальчишки, который никак до сих пор не мог понять, почему отец так с ним поступил. Почему не подумал о том, что я буду чувствовать? Почему выбрал не меня?
Теперь я хотел, чтобы он страдал. Так же, как страдал я. Но любое мое действие в итоге приводило к тому, что доставалось ни ему, а маме. И от этого мне становилось еще только хуже.
Вот только остановиться, прекратить никак не получалось. Обратной дороги уже не было. Гниль обиды точила меня изнутри, отравляла, полностью контролируя все мысли и поступки. Она хотела, чтобы я точно так же отравил всё и всех, кто был со мной рядом.
– Слушай, ты там зверя не находил?
– Чего?
Мысленно включил обратный отсчет, чтобы взорваться, наорав на него. Десять, девять, восемь…
– Ну, зверя. – Пашка рассмеялся, что-то шепча кому-то, затем его голос снова стал слышен: – Да, короче, Настя говорит, что у нее в ящике с собой ёж был, а сейчас нет. Пропал.
– Ёж? – Желание взорваться мигом пропало.
– Ага.
Провел ладонью по лицу.
– В смысле, ёж?
– Да колючий такой.
– Если ты решил пошутить надо мной…
– Ох… На, поговори с ней сам.
Я поднялся, сел на смятую постель и уставился в потолок. В трубке зашуршало, затем послышался ее голосок:
– У меня там еж был! Настоящий! Дверца открылась, и он выбрался. Бегает, наверное, сейчас где-то там у тебя. Привет.
Мне послышалось, или она была действительно напугана?
– Привет, Ёжа. – Выдохнул, оборвав ее всхлипывания. – Постой, не части, объясни толком.
– У меня был ёж! – Сбивчиво. – Ёж!
– Ёж. – Едва не рассмеялся. – Ага.
– Настоящий, живой! По имени Сережа!
– У Ежовой был ёж. – Лег на подушку и сложил руки за голову. – Ёж по имени Серж.
– Да я не шучу-у! – Почти простонала.
– И ты принесла его с собой на вечеринку?
– Да! – Радостно.
– Хм. – Улыбнулся, представляя ее маленькое личико напротив своего. – В другой раз я бы удивился, но что-то мне подсказывает, что ты говоришь правду. Значит, ёж.
– Ага.
– Ну, ничего необычного. Карманный ёж. Это даже удобнее собачки.
– Мне не до смеха, Гай!
Вытянул ноги, закинул одну на другую.
– А мне сегодня показалось, что ты знаешь мое настоящее имя.
– Пожалуйста, – с мольбой в голосе попросила она, – поищи его прямо сейчас! Там у тебя целая толпа народа. Представь, что кто-нибудь наступит на него! Он же умрет!
– Значит, ты серьезно?
– Абсолютно.
Я прочистил горло.
– Так. А он не опасен? Бешенство, все дела.
Шмыгнула носом.
– Да он африканский, ручной, декоративный! Ка-а-рликовый!
– Хорошо. Я поищу. – Согласился. – Только скажи: «пожалуйста, Рома».
– Господи! – Нервно.
– Нет, это слишком пафосно. Просто Ромы будет достаточно.
– Пожалуйста, Ро-ма! Поищи моего ежа, умоляю! – задыхаясь. – Прямо сейчас поищи…
– Ты самая звезданутая ботаничка из тех, кого я знаю.
– Алло, это Паша. – Сказал парень, очевидно, забрав телефон у Насти. – Но я ей передам.
– Паш. – Я облизнул губы.
– Да?
– Скажи ей, чтобы оставила свой номер, я перезвоню, если найду ее зверя. – Не выдержал и рассмеялся.
– Позвонишь мне.
– Нет. – Прикусил щеку. – Так не пойдет, Суриков. Пусть Ежова оставит мне свой номер.
Снова шуршание. Кажется, он передавал ей мои слова.
– Ладно. Хорошо. Вышлю сообщением.
– И передай ей, что я уже скучаю. – Расплылся в довольной улыбке.
– Вот от этого избавь меня. – Проворчал Паша. – И постарайся отнестись серьезно, Гай. Девчонка реально на нервах.
– Без проблем.
Скинул звонок.
Ёж. С ума сойти.
Вставать не хотелось. Разгоряченные мышцы приятно ныли, сердце все еще быстро отстукивало тревожный ритм.