Дверь приоткрылась и в появившуюся щель проснулось лицо молодого человека:

— Босс, извините, что отвлекаю вас… Но там Стефано очень просит встречи, говорит это срочно… — боязливо пролепетал он.

— Пусть войдет, — устало ответил мужчина и заканчивая вытирать грим.

Дверь открылась шире и в нее протиснулся худощавый мужчина лет тридцати пяти, одетый в строгий черный костюм. Он быстро подошел к огромному клоуну, который отложил стакан и вытирал руки полотенцем, наклонился к его уху и что-то быстро прошептал.

— Ты уверен? — буркнул клоун, начав переодеваться.

Худощавый парень быстро закивал:

— Машина уже ждет вас, босс. Доедем за минут пятнадцать. Приготовить багажник? — сказал он.

— Освободите место для кувалды. — тяжело вставая ответил мужчина.

«Грустный» Джованни переоделся в шикарный серый костюм, с белой накрахмаленной рубашкой, взял в дальнем углу свою кувалду с «грустным лицом на торце» и направился к черному ходу, где его ждала припаркованная машина: черный длинный седан, с элитными номерами. Положив кувалду в багажник, Джованни влез на заднее сиденье автомобиля и занял его добрую половину. Стефано захлопнул за ним дверь и быстро сел рядом с водителем.

— Виа Клаудио Вилла, дом четырнадцать — продиктовал он.

Черная машина тронулась и будто растворилась в темноте ночного города. Она словно крейсер проплывала мимо рядов домов, окна которых уставились в темноту. Большая луна светила в абсолютно черном небе — мрачная картина. Свернув на узкую улицу, где невозможно было разъехаться, машина набрала скорость — словно никто не мог выехать навстречу и помешать ей. Для этого были все основания — дорогой седан, который могли себе позволить только богатые люди… или мафия. Завидев подобную машину издалека любой пешеход старался не попадаться под свет квадратных фар, ярко светивших желтым светом, пронзающим тьму узких улочек Старого Рима. Невозможно было предугадать за чем или за кем едут люди сидящие в этом автомобиле. Проехав еще несколько кварталов, машина наконец свернула на нужную улицу. Четырнадцатый дом был в самом ее конце, поэтому водитель плавно сбросил скорость и медленно подъехал к нему, остановившись у крыльца. Рядом с дверью стояли двое высоких мужчин одетые во все черное с ног до головы — будто работники похоронного бюро, ожидающие своего «клиента». Они моментально подлетели к остановившемуся седану и открыли пассажирскую дверь, чтобы помочь своему боссу выйти.

— А где Гвидо? — мрачно спросил Джованни, вылезая из машины. Стефано уже открывал багажник и доставал кувалду.

— Ожидает вас внутри босс, — ответил один из мужчин. — Допрашивает этого парнишку.

— Ясно, — сухо отрезал Джованни и направился к входной двери четырнадцатого дома, следом за ним шел Стефано.

Зайдя в дом, процессия направилась на второй этаж, Джованни поднимаясь тяжело дышал, каждый его шаг эхом разносился по зданию, будто кто-то в тяжелых ботинках основательно топает по каждой ступеньке, будто выделяя их. На лестничной площадке уже стоял еще один «работник похоронного бюро». Он учтиво поклонился Джованни и открыл ему деревянную дверь. Войдя внутрь, ему и его сопровождающим открылась следующая картина: в небольшой комнате царил беспорядок, повсюду валялись листки бумаги, газеты, были открыты шкафы, а все вещи раскиданы на полу. За небольшим столом сидели двое — мужчина средних лет, с аккуратной бородой, одетый в элегантный и дорогой светло-серый костюм с бордовым галстуком — напротив него со связанными руками сидел молодой парень лет двадцати пяти. Он был избит: губа распухла и из нее сочилась струйка крови, под правым глазом сиял свежий синяк, белая рубашка была порвана и на ней виднелись пятна свежей крови, а были волосы взъерошены, будто его возили лицом по земле. Он что-то пытался говорить, но слова было трудно разобрать. Сзади него стояли еще двое мужчин в черных костюмах.

— Лучше просто заткнись — кусок дерьма! — закуривая сигару процедил мужчина в сером костюме, — Сейчас сюда едет уважаемый Capo Bastone (с итальянского — Младший босс, который назначается самим доном), и поверь мне, если ты не будешь внятно говорить, это встреча станет для тебя последней. Понял?

Бедняга быстро закивал и бросил взгляд на открывшуюся дверь, в которой уже стоял Джованни — тот самый Младший босс. Пленника охватила истерика — он начал рыдать, дрыгая ногами в разные стороны, отчего стул и стол заходили ходуном.

— Гвидо, я вижу ты уже все подготовил. — медленно произнес «грустный» клоун. — Похвально.

— Босс, вы так быстро приехали! — засуетился Гвидо, поправляя бордовый галстук и быстро потушив сигару. — Присаживайтесь.

Он быстро поставил свой стул напротив связанного пленника и встал рядом, жестом приглашая Джованни присесть. Огромный мужчина уселся на стул и широко раздвинул ноги, он был вдвое больше парня, который уже просто трясся, его глаза были полны ужаса и первобытного страха. Сопровождающие встали за спиной босса. Стефано поставил кувалду подле босса, чтобы ему было сподручнее брать ее.

— До меня дошли слухи… — очень медленно начал Джованни, — что ты крайне плохо выполнил свою работу. — закончил он.

Лицо молодого человека побледнело, на нем появилось выражения такого ужаса, будто он сидел перед смертью, которая уже решала как именно ему суждено уйти из жизни.

— Это… Это! — жадно начал глотать он воздух. — Это ошибка босс, поверьте мне! — рыдая произнес испуганный парень.

— Ошибка, значит… — чуть наклонившись вперед произнес Джованни. — По-твоему мой capo (с итальянского — человек чести, «капитан» мафии, в его подчинение находится от 5 до 20 сотрудников мафии) ошибается?

— Я лишь хотел сказать… — начал было оправдываться пленник, как Джованни жестом заставил его замолчать.

— Я задаю вопросы, а ты только отвечаешь мне, все предельно ясно и просто, не так ли? — спокойно продолжил он. — Итак, мой capo говорит, что ты плохо выполняешь свою работу, а это значит, что тебе плевать на семью, правильно?

— Нет босс, я бы никогда так не поступил! — залепетал парень, от напряжения его губа затряслась и кровь пошла сильнее.

Джованни кивнул Стефано и тот моментально понял намек своего босс — достал нагрудный платок и вытер кровь с испуганного лица молодого человека.