За окном на город незаметно опускался вечер. Фонари один за другим зажгли свои яркие охровые головы, как маяки для спешащих домой с работы людей. Алина давно уже закончила домашние дела и теперь невольно поглядывала на часы в правом углу экрана ноутбука. Она заметила, что Олег приходит домой с каждой неделей все позже, а ее одиночество удлиняется на минуты, часы, в которые она все чаще занимала себя написанием коротеньких рассказов.

Послышался тихий скрежет открывшейся входной двери. Алина вскочила с дивана, мимолетно устыдившись своего безделья, и распустила собранные в хвост светлые волосы. Муж принес с собой запах весеннего мороза, древесно-пряных духов и легкой стерильности.

– Привет… – проговорил Олег, сдержанно отвечая на ее объятия. – Чем это пахнет?

– Приготовила пастуший пирог, твой любимый, – улыбнулась Алина.

– Отлично, только отцепись от меня ненадолго, чтобы я мог раздеться.

Отогнав от себя тихий шепоток обиды, Алина пошла накрывать на стол. У нее было еще примерно пятнадцать минут, пока Олег выполнял свой вечерний ритуал. Алина могла по звуку определить, что сейчас делает муж. Тихий шелест сброшенной одежды. Протяжный скрип дверцы – Олег вешает свой антрацитово-серый костюм в шкаф в спальне, любовно разглаживая складки ткани. Громкий, как гудок поезда, звук раздвигаемой створки душевой кабины и затем шум, смывающий напряжение уходящего дня.

Раньше Алина восхищалась педантичностью мужа, ей нравилась в нем как раз та самая неизменность его характера, однако в последнее время она все чаще ловила странные мысли. Ей казалось, что жизнь ее похожа на тонкие, скрепленные между собой листы календаря, по которым прошлись черной краской обыденности. Изо дня в день ее ждала работа, путь домой, домашние хлопоты и ожидание, вечное ожидание Олега, пока одиночество вгрызалось в нее, подтачивая силы и заставляя мечтать об изменениях.

Сегодня Алина, наконец, решилась поднять опасную тему, и, дождавшись, пока Олег поест и немного расслабится после тяжелого дня, она осторожно сказала:

– Я хотела кое-что обсудить с тобой.

Дымчатые, как грозовое небо, глаза мужа сощурились в притворном подозрении.

– Мне уже страшно, – улыбнулся он. – Когда так начинают разговор, это всегда не к добру.

– Я хочу поговорить… о ребенке, – не ответив на его улыбку, тихо уточнила Алина.

Свет в глазах Олега мгновенно потух, словно щелкнули переключателем, челюсти сжались в теперь уже настоящем напряжении.

– Мы же это обсуждали, – процедил он.

– Олег, прошло уже пять лет, – постаралась мягко произнести Алина, обхватив запястья под столом. – Я уже давно готова попробовать снова, мне одиноко без тебя по вечерам, ты так много работаешь…

– Значит, теперь я и в этом виноват? – вспыхнул он. – Я стараюсь ради нас, разве ты не понимаешь?

– Конечно, понимаю! Но тебя нет рядом, я все время одна, а ребенок…

– Неужели ты снова хочешь испытывать те же чувства? Тебе что, было мало прошлого раза?

– Я не понимаю, почему ты не хочешь попробовать…

– А ты не думала, что мне тоже было тяжело, Алина?

Голос Олега прервался, его плечи опустились, словно на них лежала невыносимая тяжесть.

– Видеть тебя раздавленной и страдающей от боли… я не выдержу этого еще раз.

Не сказав больше ни слова, Олег вышел из-за стола, оставив Алину наедине с пустыми тарелками и жгучей виной.

Антон мерил шагами маленький, но достаточно чистый номер гостиницы, где он остановился. В очередной раз он уговаривал себя покончить с неприятным делом, а потом наконец получить награду – спуститься в бар и выпить виски. Решившись, он резко выдохнул и набрал номер. Гудки все шли, и Антон малодушно понадеялся, что Олег и вовсе не возьмет трубку. Но сегодня ему явно не везло.

– Слушаю, – строго произнес Олег.

Антон так крепко сжал челюсть, что услышал тихий скрежет зубов, и тогда заставил себя расслабиться.

– Олег, это Антон Штольц.

Антон отвык от звучания своей старой фамилии, но сегодня ему пришлось уже дважды произносить ее. Этого он и боялся, что, как только вернется сюда, в Новосибирск, все те старые, покрытые пылью воспоминания станут вырываться наружу. В трубке воцарилось молчание. Наконец, Олег, видимо, справившись с удивлением, выдал:

– Антон? Рад тебя слышать.

– Сомневаюсь, – не выдержал он и сразу же проговорил, ругая себя, что не сдержался: – Я сегодня был у отца…

– Должно быть, было нелегко, – посочувствовал Олег. – Я сам навещал Бориса пару дней назад. Есть изменения?

– Откуда я знаю? – Антон ощетинился. – Я же только сегодня приехал.

– Понятно.

– Нам надо поговорить. Врач сказал, что есть один медицинский центр…

– Антон, погоди… давай обсудим это лично. Ты сможешь подъехать завтра в «Новултус» в два часа?