У меня перехватило дыхание, и я встретила его пристальный взгляд, ища признаки лжи; красивые слова опытного придворного.

Он грубо схватил меня за подбородок, приподнимая мое лицо так, чтобы я смотрела на него снизу вверх.

— Я собираюсь попробовать каждый дюйм твоего тела и оставить тебя в дрожащей луже, когда закончу с тобой.

Его губы оказались на мне прежде, чем я смогла ответить, и все застенчивые мысли растаяли. Наши руки работали в неистовстве, прикасаясь, лаская и царапая любой кусочек кожи, до которого мы могли дотянуться, в то время как наш поцелуй достиг сердитого крещендо.

Руки Райвина переместились с моих щек на бедра. Они прошлись по моим ребрам и, наконец, добрались до моей ноющей груди. Он был грубым и собственническим, сжимая и разминая. Он ущипнул каждый сосок, и я ахнула. Когда он углубил поцелуй, я застонала, боль смешалась с удовольствием, отчего все стало намного острее.

Напряжение туго скрутило низ моего живота, и я обхватила ногой его талию, отчаянно желая почувствовать больше трения.

Он прервал поцелуй, его губы переместились к моему уху.

— Непослушная девочка, не так быстро.

Когда он убрал мою ногу со своего бедра, я заскулила.

Усмехнувшись, он отступил от меня, оставив меня чувствовать себя опустошенной и разочарованной.

— Я говорил тебе, что ты будешь умолять.

Сжав челюсти, я уставилась на него. Я отказывалась умолять. Я отказалась доставлять ему удовольствие. Потребовались все силы моего существа, чтобы не наброситься на него. Если бы он сейчас ушел, я могла бы преследовать его.

Я могла бы даже умолять.

Мое тело отчаянно хотело прикоснуться к нему снова. Почувствовать его кожу на своей. Почувствовать его внутри себя.

— Я думаю, что этот взгляд в твоих глазах, возможно, самый смертоносный, который я у тебя видел, — поддразнил он.

Я двигалась быстрее, чем считала возможным, прыгая на него, обхватывая обеими ногами его талию. Он сжал мою задницу, его рот нашел мой со стоном, который сказал мне, что он хотел этого так же сильно, как и я. Я впилась ногтями в его спину, держась так крепко, что он не мог меня отпустить.

Я не узнавала себя. Я была одержимой женщиной; отчаявшейся, ненасытной. Мне нужно было все, что он мог мне дать.

Когда моя спина коснулась мягкой земли, я, наконец, ослабила хватку. Райвин стоял на коленях между моих бедер, и у меня возникло ощущение, что это был мужчина, который никогда ни перед кем не становился на колени. Моя грудь распухла, и что-то теплое просочилось в самую мою душу.

Нет.

Возможно, я не смогла бы побороть физическое влечение, но я ни за что не впустила бы его в свое сердце.

— Я все еще не умоляю, — сказала я.

— Я еще не закончил.

Он опустил голову, и затем я почувствовала, как его язык коснулся чувствительного бугорка между моими бедрами.

Я ахнула.

— Что ты делаешь?

— Прекрати болтать, астери.

Это был приказ.

Он снова лизнул меня, и я вздрогнула, ощущение было чистым удовольствием, но ничего подобного я никогда раньше не испытывала. Я приподнялась на локтях и отстранилась.

— Прекрати это.

Его брови нахмурились.

— Тебе это не нравится?

— Я не знаю.

Это сбивало с толку. Я никогда не испытывала ничего подобного.

— Разве твои прошлые любовники не находили времени, чтобы доставить тебе удовольствие? — спросил он.

Я наслаждалась сексом с Дэвидом Файном. Это было весело и легко, но это никогда не касалось меня. Я получала от этого удовольствие часто, но не всегда.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — мягко сказал он.

Изменение его тона застало меня врасплох. Это было слишком интимно, слишком знакомо.

— Почему?

— Потому что как еще я могу погубить тебя ради других мужчин?

Там был он. Там был тот мудак, которого я знала.

Темные тени скользили вокруг нас, и я втянула воздух, вспоминая тени, которые я видела вокруг него раньше.

— Ты доверяешь мне? — спросил он.

Доверяла ли я ему? Он был моим врагом. Он даже не был человеком.

— Скажи только слово, и мы остановимся прямо сейчас, — предложил он.

Поднялась паника.