Только теперь я обратила внимание на порезанную ладонь. Точнее, на уже затянувшийся тонкий шрам, явно подвергшийся целительскому воздействию. Маги подобные пустячные ранки залечивали очень быстро. Я провела по зажившему следу пальцем, не чувствуя ровным счётом ничего.

– Значит, не настолько сильны познания айта Конрина, или моя болезнь настолько уникальна?

Значит, продолжать пить горькие зелья. И скорое возвращение в Бейгор-Хейл: раз никакого лечения не предвидится, остаться в Риагате не выйдет. К тому же в замке Рене, а я ни строчки не могу ему послать. Впервые мысль о возвращении в замок не вызвала приступа уныния. Верген, само внимание, принялся утешать, подбирал какие-то, по его мнению, подбадривающие слова; я их не слышала. Неловко поднялась со скамейки, продолжая отогревать замёрзшие руки. Надо постараться не демонстрировать ему, насколько я сбита с толку и подавлена. Не знаю, почему я считала это таким важным.

– Что ж, ещё одна попытка не удалась, – констатировала я. – Можно возвращаться домой?

– Надо что-то делать с твоими провалами памяти, а то ты так скоро забудешь, кто я такой, – пробормотал муж.

– На этот случай у меня есть твой портрет в одном из кабинетов замка, – криво усмехнулась я.

– Что?..

– Здесь становится холодно, – громче сказала я.

Мне было немного странно: чаще всего Верген командовал не терпящим возражений тоном, а сейчас, после яркого приступа недомогания, как будто бы суетился, выказывал несвойственную ему нерешительность.

– Да, тебе надо в тепло. Тебе лучше? Хочешь, прогуляемся немного? Раз уж всё так вышло… Не спеши расстраиваться, Герта, не Конрин, так кто-нибудь другой обязательно, непременно увидит, что с тобой. Я не оставлю попыток.

Поддерживая меня под локоть, Верген направился к выходу из парка.

– Сколько ты ему заплатил за приём? – полюбопытствовала я, уверенная, что не скажет.

– Да какая разница! Так что, хочешь пройтись? Можем зайти в ресторанчик на площади, пообедать не торопясь. Ты ведь совсем нигде не бываешь, возможно, тебе захо…

Какая ошеломительная щедрость! Будто обедом можно убрать горечь дурных новостей.

– Я хочу домой, Верген. Провести оставшееся время с тётей, если ты не против.

***

Ализарда огорчилась страшно, даже больше моего, особенно на несвоевременное проявление недуга. О Конрине высказывалась сдержанно и деликатно, но сомнения в его компетентности так и витали в воздухе.

– Не вешай нос, ласточка! В одном я с твоим невыносимым мужем готова согласиться: если не этот маг, то обязательно сыщется другой, тот, который сумеет тебе помочь.

Я покивала примирительно, чтобы не расстраивать тётушку ещё сильнее. Голова немного побаливала, несмотря на принятый дома целебный отвар. Верген объявил нам обеим, что завтра повезёт меня обратно в замок, стало быть, и Ализарде нужно закругляться с визитом и возвращаться в Гельдерт. Лиз фыркнула, никак не обижаясь на его выпад: о хороших манерах моего мужа она давно была невысокого мнения. Однако общество своё муж не стремился навязывать, быстро удалился в свою лабораторию, оборудованную внизу, вновь дав нам возможность провести вместе последние часы. Я бы предложила прогуляться возле дома, но слишком холодный пронизывающий ветер мешал получить от прогулки хоть какое-то удовольствие, и мы остались в тепле, расположились в гостевой спальне тёти. Я поделилась с ней своими подозрениями, которые не могли не возникнуть там, в парке, когда я пришла в себя.

– Если он всё-таки что-то подмешивает в мою еду или напитки? – покусала губу я, смутно жалея, что даю впечатлительной женщине новый повод для волнения.

Ализарда мяла нервными пальцами кружевной платочек. Когда-то я уже озвучивала ей подобные мысли.

– Да, всё это очень странно, – хмурясь, согласилась она. – И страшно. Но я ела и пила всё то же самое, что и ты. И твою, и мою тарелки наполняли из общей посуды. И Вергену, к слову, тоже… Чай за завтраком, опять же… А я себя нормально чувствую. А в замке твой муж и вовсе бывает редко-редко, тогда как твои приступы… Не знаю, что и думать, ласточка. Но я тоже считаю, что твоё недомогание выглядело крайне подозрительно.

– Вот и я не знаю, – помрачнела я. – Бросать ему в лицо подобные обвинения, не имея доказательств, крайне глупо. – И приступы эти довольно редки. Если бы он хотел… словом, он уже давно мог избавиться от меня, а не растягивать этот непонятный процесс.

– Что ты такое говоришь, Дэри! – всплеснула руками тётя, роняя платочек.

Мы ещё долго переговаривались вполголоса, строя самые разные предположения, снова затронули тему моего побега как единственное правильное решение.

– Как жаль, что он не хочет отпустить тебя жить ко мне, – в который раз посетовала Лиз. – Не пришлось бы планировать никакой побег.

Было бы наилучшим вариантом, хотя жить в столице, под носом у императорской семейки, погубившей мою семью… С другой стороны, у меня другое лицо, документы на новое имя… Я потёрла зудящее запястье: непривлекательный для жизни Гельдерт оставался несбыточной мечтой.

Было ещё не поздно, когда я пошла к себе. Служанка должна была помочь с укладыванием вещей, но я хотела лично убедиться, что всё сделано как надо и ничего не забыто. Шоколад для вельвинда, опять же, поаккуратнее упаковать, чтобы не помялся в пути…