Вцепившись в прутья решетки, Яна неотрывно смотрела на вход в туннель и гадала, куда бы он мог вести. После того как Номер Шесть скрылась внутри, по стенам и полу прошла легкая дрожь. Что-то большое, могучее двигалось в каменной толще.

Хоть ее донимал холод, но Яна терпела. Номеру Шесть пришлось голой лезть в эту дыру, чтобы принести им обеим еды. Так что Яна могла хотя бы постоять здесь и подождать.

От холода стучали зубы. Яна тоскливо оглянулась на спальный мешок, который еще хранил остатки тепла. «Еще минуту, – сказала она себе, – еще минуту, и тогда можешь взять его».

И принялась отсчитывать секунды.

На счете в двадцать восемь послышался шум. Снова шорох и стоны, но в этот раз к ним добавился звон и дребезг.

Номер Шесть возвращалась, толкая перед собой поднос на колесах. На подносе стояли два контейнера с крышками, красный и синий. Контейнеры удерживались на подносе разноцветными резинками с крюками на концах.

– Отойди, – сказала Номер Шесть.

Яна послушно отступила, и в следующую секунду решетка отъехала в сторону.

Номер Шесть протянула ей синий контейнер.

– Это тебе. Нужно съесть все без остатка, чтобы я могла вернуть посуду. Мы едим сидя на кроватях, каждая в своей камере.

Яна взяла контейнер и нарочно коснулась пальцев Номера Шесть. На мгновение время замерло, их взгляды встретились. Яна питала надежду, что сестра по несчастью увидит все те вопросы, которые терзали ее, а может, и решимость вместе придумать, как выбраться из этого ужасного места.

Однако Номер Шесть покачала головой. У нее не было ни сил, ни желания. Должно быть, она провела здесь слишком много времени. И, наверное, просто надеялась, что скоро сможет вернуться домой.

Обескураженная такой реакцией, Яна забралась на кровать и завернулась в спальный мешок. В контейнере была теплая овсянка с кусочками яблока и изюмом, внутри же оказалась и пластиковая ложка.

Яна ничего не ела с тех пор, как попала в этот каземат. От запаха у нее скрутило желудок. Тем не менее она принялась заталкивать кашу в рот.

– Не ешь слишком быстро, а то станет плохо, – предостерегла Номер Шесть из своей камеры.

Яна не слушала ее, просто не могла есть медленнее. Она выскребла контейнер дочиста – и все равно осталась голодной.

Теперь ей оставалось лишь переводить дух и наблюдать, как Номер Шесть размеренно работает ложкой, набирает порцию каши и отправляет в рот. Медленно пережевывает, уронив голову. Длинные волосы падали ей на лицо.

И снова этот жалкий вид пробудил в ней злобу. «Плевать на правила», – сказала себе Яна. Сбросила спальный мешок и вышла в узкий коридор между камерами. Наклонилась, осторожно подняла миску с водой и шагнула в соседнюю камеру.

Номер Шесть замерла в ужасе.

– Нет… тебе нельзя входить в мою камеру…

Яна опустилась перед ней на колени, протянула миску и ободряюще кивнула.

Женщина то смотрела попеременно на Яну или на миску с водой, то устремляла взгляд к всевидящему оку под потолком. В конце концов она не выдержала, ткнула ложкой в кашу и с жадностью прильнула к миске, глотая прохладную воду.

Яна чувствовала удовлетворение от того, что восстала против чертовых правил. Она раскрыла рот и уже собралась заговорить, чтобы пробить и эту стену, однако Номер Шесть опередила ее и прижала к ее губам палец, теплый от каши.

– Нет, прошу, не говори. Хозяин и так уже преподаст мне урок. Я отвечаю за соблюдение правил. Пожалуйста, возвращайся к себе. Может, он сейчас не смотрит и я не понесу наказания… хотя верится с трудом. Он видит буквально все.

Эта глубокая скорбь и непрошибаемое смирение в глазах Номера Шесть пошатнуло ее твердость. Яна кивнула, допила воду и поставила миску на прежнее место. Разочарованная, но еще не сломленная духом, она вернулась в свою камеру и снова завернулась в спальный мешок.

Номер Шесть доела и только потом заговорила вновь:

– Скоро Хозяин вызовет тебя наверх, и тебе нельзя будет ослушаться. Если он приказывает, ты должна подчиняться. Что бы это ни было. Потому что, если Хозяину приходится повторять приказ, это влечет за собой ужасные последствия. Только он знает, что для нас хорошо, и мы не должны сомневаться в правильности его решений.

Яна только сидела и слушала не в силах поверить собственным ушам. Должно быть, Номер Шесть провела здесь достаточно времени, чтобы похититель совершенно сломил ее. Он вытравил из нее всякое мужество, самую мысль о непослушании, и сам вознес себя до божественного образа, превыше всех сомнений. У этой женщины были напрочь промыты мозги, теперь Яна понимала это. Ничего и надеяться обрести в ней сообщницу.