– Где Май? Что с ним?

– Май?.. – рассеянно пробормотал учитель, – Май умирает, Пчёлка…

– Ты ошибаешься, – раздался голос приказного.

Учитель обернулся.

Приказный спустился с крыльца, окунул окровавленные руки в бочку с дождевой водой и ополоснул их. Потом зачерпнул воды, плеснул себе в лицо, потряс руками, стряхивая капли, и внимательно посмотрел на учителя. Его серьезные темные глаза пристально оглядели стайку детишек, сбившихся вокруг учителя. Приказный угрюмо повторил:

– Ты ошибся. Рана вовсе не смертельна. А если ты, учитель, не хочешь, чтобы сюда однажды с недоброй целью прибыл целый взвод ратников, держи своих сироток на коротком поводке и объясни им доходчиво, что можно, а чего нельзя.

Он сделал шаг к учителю и, понизив голос, произнес:

– Тебе лучше избавиться от него, старик. Когда встанет на ноги – скажи, пусть уходит.

– Он больше не поднимет ни на кого руку! Я обещаю!

– Дело не в этом, – покачал головой приказный. – А не хочешь прогонять его, спрячь его получше. Если я его узнал, узнают и другие.

– Узнают? – опешил учитель. – Кого узнают?

– Не держи меня за дурака, – фыркнул приказный и, сильно прихрамывая, пошел к самоходам.

Учитель бросился в дом.

Май лежал все там же, у стены, в растерзанной рубашке и испачканных кровью штанах. Его рана немного кровоточила, но… учитель готов был поклясться, это была уже совсем другая рана, просто царапина в сравнении с тем, что было всего несколько минут назад. Судороги уже не сотрясали измученное тело. Май был бледен, но губы вернули краску. Учитель опустился рядом и приподнял голову паренька. Май открыл глаза, его взгляд постепенно стал осмысленным.

– Больно… – сказал Май и закусил губы.

– Все будет хорошо, – не очень уверенно произнес учитель. – Ты поправишься…

Май скосил глаза, пошарил взглядом по углам и дернулся:

– Где малыши? Все целы?.. Где Пчёлка?..

– Успокойся, все в порядке, – учитель погладил Мая по голове.

– Они… Они уехали?

– Уехали.

Май прикрыл глаза и обмяк, потеряв сознание.

– Силы всевластные!.. Мальчик мой… – горестно пробормотал старый учитель.

На улице затихли двигатели самоходов, и в спальню один за другим вбежали дети.

– Все слышали, что сказал приказный? – строго спросил учитель притихших воспитанников. – Следите за каждым шагом, за каждым словом, или придет беда.

Серьезные глаза ребятишек были ответом лучше всяких слов.

Семейное святилище князей Воля на первый взгляд не было чем-то особенным. Небольшое и очень скромное, оно сильно отличалось от святилищ в других зажиточных Усть-Ижорских поместьях. В городе встречались святилища-рощи, огромные, но бестолково составленные наборы всевозможных растений, без толку, без души, без смысла. Растения страдали от неудачно подобранного соседства, теряли силу, болели, нещадно воевали друг с другом. Но нерадивые хозяева не умели помочь ни своим покровителям, ни себе.

Здесь же всё было иначе.

Верба работала в княжеском святилище уже шесть лет, и на её памяти князь Власт никогда не проявлял к нему интереса. Что тут происходит, как святилище содержится, что в нем, да и есть ли оно вообще – его всё это нисколько не заботило. Верба ни разу не видела, чтобы старый князь приходил сюда к своему чубушнику. Конечно, некоторые люди предпочитают полное уединение и выбирают слишком раннее или слишком позднее время для общения со своим покровителем. Но Верба была уверена, что и в ее отсутствие ноги князя не было в святилище. Разуверился, видно, в помощи матери-земли, а делать вид, что следует укладу, не считал нужным. Впрочем, толковать это так или иначе Верба не решалась. Во-первых, к такому поведению князя Власта могло быть много причин, разных по своей природе, а во-вторых – и это главное – не её дело вообще об этом думать. Её дело – ухаживать за растениями.

Верба не помнила своего детства. У неё не было прошлого. Она знала только то, что есть сейчас. Одна добрая женщина приютила девочку, осиротевшую после жестокого мора, и заботилась о ней. После той страшной болезни, несколько месяцев терзавшей город, многие потеряли не только родных, но и память о них. Вот и Верба не помнила свою родную семью, жила только настоящим и пыталась убедить себя, что в этом неведении она по-своему счастлива.

Но потом все изменилось. Добрая женщина умерла, и жизнь Вербы потихоньку превратилась в кошмар. Много раз порывалась она уйти из дома, в котором ей стало неуютно, но никто не спрашивал сироту о ее желаниях, а опекун ни на шаг со двора не отпускал. Пока на пороге приютившего ее дома не появилась княгиня Роса.

Княгиня славилась своей добротой и участием. Горожане много говорили о том, скольким людям она помогла. Но Вербе до сих пор непонятно было, каким образом княгиня о ней узнала, и как после короткой беседы она разглядела её способности. Княгиня Роса сказала: "Я знаю, Верба, именно такая помощница мне нужна". И Верба оказалась в княжеском святилище.

Святилище семейства Воли создавалось не один век. Но здесь не задерживалось ничего лишнего. "Не бойся убирать то, что кажется тебе чуждым. Даже если оно красиво и полно жизни", – говаривала княгиня, обучая Вербу своим секретам. И холеные руки княгини безжалостно выкапывали и уносили прочь готовый вот-вот расцвести белый шиповник или усыпанную ягодами облепиху. Несчастных изгнанников пересаживали в другие части необъятного поместья, а святилище вздыхало с облегчением.