Затихающая было буря взорвалась в полную силу. Влад ощутил себя в эпицентре сильнейшей неваски. Ментальный барьер снесло первым, самым слабым порывом. Чувства Оза, многократно усиленные шоком, затопили сознание Влада. Он боролся изо всех сил, стараясь выплыть, вынырнуть на поверхность и остаться собой. Но битва была неравной.

В глазах потемнело, сознание на секунду выключилось, а когда зрение вернулось, Влад ощутил себя стоящим на коленях, вперив взгляд в чужие руки, которые сейчас ощущались частью него самого. Изо рта вырывался чудовищный крик такой силы, что горло обжигало, словно он огромными глотками пил кипяток.

Влад (или это был уже Оз?) надрывно кричал, хрипел и стонал, не в силах отвести взгляда от своих раскрытых ладоней, с которых быстро усиливающийся ветер сдувал ледяные крупинки — всё, что осталось от тела Лираны.

Последнее, что подумал Влад перед тем, как стать Озом:

— Я убил Лирану, я их всех убил…

***

Оз приходил в себя вспышками. Как утопающий, который из последних сил вырывается на поверхность, чтобы схватить драгоценный глоток воздуха, а потом снова на исходе сил погружается в воду, выдавливающую из лёгких остатки кислорода.

Ярко освещённый коридор. Свет причинял боль привыкшим к темноте камеры глазам, их резало и кололо. Оза буквально тащили за собой двое, поддерживая под мышки. Каждой мышцей в истощённом теле правила боль. Сколько времени он провёл в заточении? Оз уже перестал считать. Он просто мечтал, чтобы всё наконец закончилось.

Короткий обмен репликами. Грохот захлопнувшейся двери эхом отразился в раскалывающейся голове. Грубый толчок. Что-то твёрдое за спиной. Руки растянули в стороны и прижали к холодным подлокотникам. Вспышка пронзающей боли.

Сознание наконец прояснилось, и Оз нехотя приоткрыл тяжёлые, будто свинцовые, веки. Со всех сторон его обступала безмолвная темнота. Лишь на грани слышимости скорее ощущалось, чем слышалось чьё-то дыхание и короткие вспышки шороха, как будто ткань одежды тёрлась обо что-то мягкое.

Над головой вспыхнул луч света, и Оз понял, что находится в зале совещаний. Он был прикован широкими, закрывающими предплечья браслетами к подлокотникам, а притащившие его охранники, как и всегда, встали в двух шагах позади его стула и опустили взгляды в пол.

Представление по названием «Суд над великим преступником всея Миклила» давно уже стало комедией. Сколько оборотов прошло с того дня, Оз не знал, но был уверен: немало. Он мечтал о смерти, молил всех, кто мог это сделать, стоял на коленях, угрожал, просил, уговаривал, несчётное количество раз наносил себе увечья, но тщетно. Его никто не послушал, лишь стали тщательнее охранять. Кучка высокопоставленных закeнов никак не могла договориться между собой, что и как нужно сделать. И это выводило из себя. Если бы он мог, Оз давно убил бы себя сам, но... К превеликому сожалению, волшебство и бессмертие были двумя сторонами одной монеты и умереть было не так уж просто. Только вот Лирану это не спасло…

Лирана… При мысли о ней внутри всё сжалось так, что Оз задёргался в путах, не в силах терпеть ураганом пронёсшиеся по телу судороги режущей боли. Он убил её. Убил… И сам теперь должен умереть, чтобы заплатить за её смерть. Почему же они этого не понимают? Почему не понимает она… Оз обмяк на стуле и откинул голову назад, упёршись затылком в твёрдую спинку.

С громкими щелчками один за другим в стенах комнаты вспыхнули приглушённые светильники, каждый своего цвета, и осветили семь силуэтов, одетых в балахоны и скрывающие лица маски.

— Ницахот объявляется открытым, — звонко оповестил хорошо поставленный мужской голос. — Слушается дело о судьбе Ознуара Ви Нейра, в ходе своих экспериментов уничтожившего без возможности воскрешения пятьдесят три жизни, в том числе свою вечную, известного археолога Лирану Ви Нейра.

Сборище древних, сошедших с ума от переизбытка власти закeнов.

Оз закрыл глаза, чтобы не видеть их, не думать о том, как много он сделал для каждого из них. Жаль, не слушать их не выходило. К чему столько потраченного впустую времени? Ведь всё было так просто. Собрать круг из нескольких сильных волшебников, провести короткий ритуал, — и самый жуткий убийца в истории Миклила примет заслуженную кару. Но нет, они всё разговаривали и разговаривали.

— Сегодня Ницахот обязан принять решение. Тянуть больше нельзя, — Оз узнал голос того, кто сидел под синим фонарём. Да, он знал их всех, но называть их имена даже мысленно не хотелось. Зашуршав балахоном, Синий встал со своего кресла и обратился к остальным: — Прошу высказаться каждого.

«Примете вы решение, как же…»

Оз мысленно усмехнулся и приподнял веки, сквозь ресницы рассматривая силуэты закeнов. Что бы они ни решили, найдутся недовольные. Жители Миклила жаждут его смерти, а они всё думают, как оставить убийцу в живых и использовать, чтобы возвыситься ещё больше. Сам Синий мнение-то не высказал. Это было ожидаемо. Он всегда так поступал: выслушает мнения остальных и примкнёт к большинству. Слабак.