— У меня есть семья! — прохрипела она и добавила едва слышно: — Была… Другой мне не надо.

Мадам рассмеялась. Смех эхом прокатился по классу, отражаясь от ледяных стен и потолка, множась и множась, и Марго-Рите показалось, что сама Обитель смеётся над ней.

— Какая наивность! Ты до сих пор ждёшь, что папочка прилетит и заберёт тебя? Да он уже и думать о тебе забыл!

Её слова попали в цель, озвучили то, в чём Марго-Рита боялась себе признаться три долгих года. Да, при прощании отец говорил что-то о временных мерах, о том, что это ненадолго, а потом он убедит мачеху и они снова станут семьёй.

Но время шло.

А она до сих пор здесь, в месте, которое ненавидела всей душой. Чьи-то холодные пальцы обожгли горячую кожу подбородка и потянули голову наверх. Перед глазами появилось красивое лицо Мадам.

— Он отослал тебя в Обитель, потому что ты ему не нужна. Ты никому не нужна. Поэтому надейся только на себя. Волшебство делает тебя сильнее, гораздо сильнее всех: тех, кто обидел, тех, кто вычеркнул тебя из своих жизней. Только оно твой самый лучший друг, оно поможет отомстить, поможет завоевать их уважение или вселить в них страх, — алые губы искривила усмешка. — Выбери сама то, что тебе больше по душе. Кого ты ненавидишь сильнее всего?

Марго-Рита всмотрелась в холодные серо-голубые глаза и послушно задумалась. Она пыталась возненавидеть отца, но не смогла. Она любила его, любила всем сердцем и до сих пор верила, что он вот-вот приедет и заберёт её домой, подальше от Обители и игр. Марго-Рита и сама могла бы вернуться, если бы на её пути не стояла Мадам. Она пыталась пробраться на корабль контрабандистов, раз в год доставляющий припасы, но Мадам ловила её и жестоко наказывала. Если бы не она, Марго-Рита и Мих уже давно бы были счастливы в какой-нибудь общине. Если бы не она…

Огненная волна обжигающей ненависти смыла слабость. Волшебство вдруг легко откликнулось, заплясало покалывающими искрами на кончиках пальцев. Перед глазами прояснилось.

— Вас. — Марго-Рита резким движением высвободила подбородок из ледяного захвата, не задумываясь превратила всё доступное ей волшебство в шар и швырнула его в лицо Мадам.

Та, не ожидая этого, отпрянула, упала спиной в снег, что её и спасло — шар пролетел в нескольких сантиметрах от её носа, врезался в стену и с грохотом взорвался. Всех троих осыпало градом ледяных осколков, класс заволок ледяной туман. В белёсой дымке что-то сверкнуло: раз, другой, третий. Как будто там, в тумане, кто-то сражался. Раздался вскрик, и всё стихло.

— Мих! Где ты? С тобой всё… — От пола по коже поползли липкие нити чужой волшбы, сковывая мышцы и смыкая губы. Марго-Рита попыталась подняться, но не смогла пошевелить и пальцем.

Туман рассеялся мгновенно, как будто чья-то гигантская рука резко отдёрнула занавеску. И если бы не волшебство, Марго-Рита бы закричала. Мих стоял на коленях и хватал ртом воздух, держась руками за горло. Над ним, сжав правую руку в кулак, нависла Мадам. На её щеке, ярко выделяясь на белоснежной коже, краснела сочащаяся кровью длинная царапина.

— Видишь теперь, как оно бывает. — Мадам посмотрела на Марго-Риту. — Чем так опасны дружба, любовь и прочие чувства. Они заставляют забыть о себе и рисковать жизнью ради другого. Сам бы он, без тебя, ни за что бы не стал нападать, но ты, ты была в опасности, и он рискнул. Рискнул, прекрасно осознавая, что не справится. И теперь я могу его убить. — Она, усмехнувшись, сжала кулак — хрипы усилились. — Но не буду, жаль терять столь сильный экземпляр.

«Я не хотела», — попыталась было сказать Марго-Рита. Она бы сказала Мадам всё что угодно, лишь бы Мих снова мог дышать. Но изо рта не вырвалось ни звука.

— Вы оба будете наказаны. Или, — Мадам криво усмехнулась, — опять попробуете на меня напасть?

Она взмахнула рукой, и волшебство отступило. Марго-Рита почувствовала, что снова может двигаться, поднялась на ноги и уставилась на свои синие, в чёрных прожилках вен руки, стараясь не смотреть в сторону Миха. Ей хотелось уничтожить Мадам, чтобы она больше никогда не смогла мучить ни её, ни Миха, ни кого-то другого, но резерв был пуст. Поэтому пришлось загнать ненависть в самый дальний уголок души и с поднятой головой принять наказание.

Марго-Рита искоса глянула на Миха. Его явно одолевали те же чувства. Он быстро поднял на неё глаза, едва заметно улыбнулся одним уголком рта и уткнулся взглядом в носки ботинок. Эта короткая улыбка наполнила Марго-Риту холодной уверенностью, что всё когда-нибудь получится и они смогут сбежать из Обители.

— Мудрое решение. А теперь подходите друг к другу на расстояние пяти шагов. Стоп, так достаточно. Марго-Рита, раздевайся. Не смотри на меня так удивлённо, снимай куртку и рубашку. Как я и думала, своим бездумным и отвратительно простым шаром ты истратила весь резерв. Тебе же хуже. А теперь, дорогие мои, вернёмся к самому началу нашего с вами урока. Мих, ты будешь нападать, а твоя напарница — защищаться. Начинайте.