Один из шпионов сообщил магистру, что в тюрьме княжества Барселаньского сидело две тысячи бывших пиратов. Тамошний князь считал, что смертная казнь, принятая повсеместно, просто освобождает пиратов от наказания. Вот тюрьмы, особенно нижние подвальные ярусы, и каменоломни, как раз то, что делает наказание наказанием.

Впрочем, несколько агентов долго не присылали известий, и магистр догадался, что больше их не увидит, вопрос оставался только в одном: что они рассказали перед тем, как умерли от пыток, или продали его с потрохами. По этой причине магистр укреплял оборону, справедливо полагая, что скоро к нему на острова пожалует флот военных кораблей какой-нибудь княжеской коалиции.

Он учил новобранцев и одновременно восстанавливал три береговые батареи, на которые установил шестидесятивосьмифунтовые пушки. Эти старые и поржавевшие пушки магистр собрал со всех Кошачьих островов. Однако ядер такого калибра у него не имелось, и он поставил людей тесать ядра из камня. Реально такую тяжелую пушку заряжали целых полчаса, и в сражении она вряд ли сумела бы выстрелить дважды. Но зато удачный залп из двенадцати стволов тридцатикилограммовыми ядрами мог принести победу над любым крупным кораблем. Три таких батареи, расположенные в узком проливе между островами с сильным течением, противиться которому не представлялось возможным, могли пустить ко дну три фрегата.

Полгода магистр готовился к нападению и вот сегодня в море заметили пять тяжелых фрегатов. Они медленно приближались к Кошачьим островам. Видимо, адмирал осторожничал в незнакомых водах, не желая попасть в ловушку. Магистр понял, что пройдет дня три, пока вражеский флот подойдет к базе, а пока можно спокойно подготовиться к сражению.

***

На «Громобое» начали брать рифы, и скорость упала до восьми узлов. Все равно для маневрирования в проливах между островами требовалось идти с гораздо меньшей скоростью, и я приказал убирать нижние паруса. Вечером марсельный прокричал, что видит паруса нескольких кораблей. Рыжий сам полез на мачту с моей подзорной трубой.

– Это точно не пираты, – доложил он, спустившись вниз. – Я насчитал пять кораблей, фрегаты или даже что-то побольше.

– Кто-то из правителей решил уничтожить вновь зарождающееся братство, – высказал мнение Старый. – Уж слишком свежие и пугающие в памяти деяния прежнего братства.

– Надо бы им помочь, – предложил я.

– Но нас всего девятнадцать человек! – воскликнул Рыжий.

– Капитан дело говорит. Надо заряжать пушки, – поддержал меня Старый.

– Через одну: сначала бомбой, а следующую книппелем, – приказал я. – Книппелями бить по мачтам и парусам, срежем их и корабли станут неподвижными лоханками. А бомбами бить по пушечным портам, глядишь, у них порох взорвется и пожары начнутся. Все нам на руку. Прикажите марсельному смотреть за чужим флотом и искать пиратские корабли. Не хотелось бы, оказаться в одиночку против пяти сильных кораблей. Да, Рыжий, передай трубу марсельному, пусть будет у него.

С убранными брамселями «Громобой» шел шесть узлов. Команда, за исключением рулевых и марсельного, вся заряжала пушки с обоих бортов.

Я вернулся в каюту к карте и лоции. Навигация в районе Кошачьих островов была не так проста. Я бросил взгляд на карту Фолатанского моря, и у меня появилось стойкое ощущение, что неизвестный фрегат, виденный нами, все еще преследует наш корвет. Что ж, в науке интуиция мне частенько помогала, надеюсь, и сейчас не подведет. А кто предупрежден – тот вооружен.

***

– Вон на том острове раньше был тренировочный лагерь, – выдал информацию Старый, взглядом указав на небольшой остров справа по курсу. – Есть шанс, что он и сейчас там. А значит, мы сможем пополнить команду, пусть и новичками, но все лучше, чем ничего.

– Старый, бери ялик и двоих гребцов, дуй в лагерь, и зови всех, кого найдешь, к нам на борт, – приказал я. – Пусть плывут на том, что найдут, я подведу «Громобой» к берегу так близко, насколько возможно. Кто может, пусть добирается вплавь. Нам хотя бы еще человек тридцать, мы бы устроили славную пальбу.

– Да, капитан, вон в том проливе раньше стояли тяжелые батареи, аж три штуки, такие мощные, что могли с одного залпа фрегат на дно пустить. Если ты проведешь наш корвет в пролив, то все, кто погонится за нами, попадут под их залпы, – пояснил квартирмейстер.

– Спасибо, Старый, понял. Это хорошая идея, надо обдумать.

– Ялик на воду с правого борта! – громко приказал Старый. – Скала и Лысый на весла.

Через десять минут я смотрел, как они удалялись. До острова оставалось не больше полумили. Мы тоже начали разворот и убавили парусов. Корвет пополз по инерции и остановился в двух сотнях метров от берега. Ближе лоция не советовала подходить.

***

Старый помнил все так, словно покинул эти места только вчера. Он вышел на берег и оба матроса, вытянув ялик на сушу, отправились за ним. К лагерю вышли за десять минут. Старый шел впереди, шагах в десяти позади – Скала, двухметровый гигант с гипертрофированно увеличенными кулаками. Его ручищи были непропорционально велики, даже для такого крупного парня как он, и отличались завидной крепостью. В двух шагах позади шел Лысый, который блестел на солнце своим черепом. Он был почти так же высок и очень силен, хотя и не настолько как напарник.