Шрифт:
Парень судорожно морщил лоб минуты три. Потом его лицо разгладилось...
– Да, что-то смутное припоминаю: находился с другими агентами, а потом что-то случилось, и я вернулся. Помню, как нас инструктировал программист, все как во сне.
– Вот и хорошо, что помните, – улыбнулась медсестра, – теоретики примерно так и описывали внезапный возврат обратно в тело. Вам стало плохо из-за сердечного приступа, как они и предсказывали, но это уже позади. Наша бригада успела оказать вам помощь. Теперь все будет хорошо.
***
Посоветовавшись, остальные агенты решили использовать телепортацию для того, чтобы пройти сквозь вентилятор. Следующий в очереди сосредоточился на том, что периодически мелькало по ту сторону лопастей, и мигом оказался за вентилятором совершенно невредимым. Один из агентов должен был вернуться и сообщить руководству о новых достижениях проекта «Призрак», ведь именно по этой причине отправили такую большую группу.
Но вернуться, используя собственное ментальное усилие, оказалось не так просто. Пришлось разыскать вторую четверку, которая тоже уже оказалась перед подобным вентилятором. Все агенты включились в попытки вернуться назад, хоть кому-нибудь. Совершенно неожиданно одна из девушек растворилась в воздухе.
– Будем надеяться, – сказал старший группы, – что она вернулась нормально: с памятью. Теперь делимся на тройки и исследуем оба прохода в вентиляции. Я думаю, что они могут вести в разные части комплекса.
***
Еще одно подключенное тело слегка шевельнулось, но на этот раз это не вызвало медицинского аврала. Девушка ровно дышала и медленно открыла глаза. Она увидела то, что и ожидала, и, дотянувшись до кнопки, вызвала медсестру.
Агент формально принадлежала к службе ГРУ и, как только разрешили медики, отчитывалась в кабинете Федору Ивановичу. Туда собрались все имевшие соответствующий допуск. Сам Столетов явился одним из первых. Создатели проекта очень оживились, услышав последние новости, заметно менявшие их представление о собственном проекте.
«Да, многого мы еще не знаем, – подумал академик, – силы, с которыми мы тут работаем, гораздо сложнее, чем казались мне в начале проекта».
***
Восемь дней от агентов больше не поступало никакой информации. И вдруг произошел еще один самовозврат. На этот раз вернулся старший группы, именно у него получилось нажать ментальную кнопку. Возврат прошел в штатном режиме и уже через час врачи разрешили ему рассказать о том, что произошло в Слау.
– Мы вышли в подземный комплекс, там два десятка этажей, судя по номерам в лифте, но попасть в них сложно, а в отдельные кабинеты еще сложнее. Там всюду стоят антипризраковые генераторы, благо мы смогли понять это не потеряв никого. Я сейчас сяду и дай бог памяти, напишу все названия лабораторий, таблички которых мы видели на входных дверях. Это дает хоть какое-то представление о направлениях и масштабах исследований. – Агенту приподняли повыше подушку и дали письменные принадлежности. Быстро написав что-то на бумаге, он продолжил рассказ: – Львиную долю времени нам приходилось прятаться и уворачиваться от мельтешащих по коридорам сотрудников. Мы логично предположили, что жесткое столкновение с человеческим телом приведет к возврату, по аналогии с вентилятором. Оставшееся время мы должны были потратить на проникновение в лаборатории методом телепортации. Если антипризраковое поле действует не мгновенно, то у наших агентов есть шанс прорваться, ну а если им не повезет, то надо предупредить медиков и, наверное, добавить количество медперсонала. Проникновения планируются в момент открытия дверей, когда сотрудники МИ-6 входят или выходят. Подходящие моменты надо ловить и это занимает много времени. Просто ждем.
***
Едва закончился доклад агента-призрака, Столетов отправился в сторону главного зала, рядом с которым и располагались медицинские боксы, как внезапно зазвенела медицинская тревога. Академик с трудом удержался, чтобы не броситься вслед за реанимационной командой. Умом понимая, что он может им только помешать.
Минут через десять медики потянулись обратно в комнату отдыха.
– Что там у вас? – поинтересовался академик.
– Жива, но придется лечить, еле спасли. Не помнит ничего, только свое имя и что она сотрудник ГРУ. Все остальное отшибло. Плохо не только с головой, но и сердцем: острая недостаточность. Примерно месяц на больничной койке.
– Доложите об этом Федору Ивановичу, – приказал Столетов и пошел к себе в кабинет, а между тем руки его дрожали. Он чувствовал острую необходимость выпить чего-либо крепкого.
Шел девятый день и еще дважды звенела медицинская тревога. По счастью, никто из агентов не погиб, но всем требовалось длительное лечение. На десятый день с самого утра все начали ждать время «Ч», три часа дня, когда в системе сработает таймер и возвратятся два самых везучих агента.
Им везло до самого конца. И в пятнадцать ноль-ноль опять оба тела, мужское и женское, зашевелились и стали оживать. Срочная помощь не требовалась, оба дышали ровно и сами открыли глаза. Медики все равно явились, настаивая на протоколе. Федор Иванович дал добро и устный отчет о последней стадии операции перенесли на утро следующего дня.
***
Академик Столетов срочно потребовал защищенную линию с замминистра Юрием Максимовичем, спеша доложить об успехах проекта «Призрак», тем самым реабилитируя в глазах начальства как проект, так и себя лично. В ответ он получил заверения, что скоро ему будет позволено переехать в столицу.
Глава двадцатая – Сражение на Кошачьих островах
Разумеется, я не видел всего сражения, но по сведениям, собранным мной по горячим следам, все происходило так:
«Первый фрегат из княжеской эскадры налетел на два затопленных флейта, конкретно завяз в них и стал бесполезен. По приказу магистра, выполнявшего мой план, тяжелые батареи не спешили пустить его на дно. Вторым шел флагман. Старший капитан, впрочем, скорее всего адмирал, вовсе не был глупцом и принял как можно левее, чтобы обойти застрявший фрегат. И хотя он проходил всего в сотне метров от огромных пушек, те, замаскированные свежесрезанными кустами, молчали. Соответственно, княжеская эскадра и не подозревала об их существовании.