Я слишком хорошо помнила, что дает темная магия, если ей как следует напитаться. Мое дыхание участилось, а во рту снова пересохло.

— Нэсси, что это такое? — От резкого окрика я вздрогнула. — Куда ты дела лихоцветы?

Указательный палец Артура смотрел прямо на горшки с травой у моих ног.

— Не понимаю тебя.

— Это иллюзия, Нэсси, — процедил он сквозь зубы. — Только какого лиха я вижу ее здесь и сейчас?

Он расправил плечи и двинулся на меня.

— Решила меня обхитрить, да? — Легкий толчок в солнечное сплетение вышиб из меня воздух и покачнул землю под ногами.

От деревьев потянуло прохладой, лес зашумел. Или это зашумело у меня в голове?

Не дожидаясь следующего выпада Артура, я попятилась.

— Стой! — проревел он. — Ты же знаешь, что от меня не уйти.

Его дрожащий от злости голос эхом разлетался среди деревьев. И я почуяла душистый аромат еловых шишек и хвои. Как будто лес хотел приободрить и поддержать меня.

— Да ну? — продолжала я отступать. — Покажи, как ты меня остановишь!

Артур пнул кучку горшков, и они с глухим перестуком покатились по лесной подстилке.

— Думаешь, самая хитрая? — Внезапно его голос приобрел ехидные нотки: — Думаешь, в папашу своего пошла?

— Не понимаю, о чем ты…

Я лихорадочно искала, как сбежать.

— О том, что папаша твой предал герцога и позорно бежал в Загорье, где и сгинул в безвестности. А ведь он, бестия, был по-настоящему силен!

Паника невидимым обручем сжала мне виски, к горлу подступила тошнота, и следом за ней на языке расплескалась ядреная горечь. Я смотрела на светящуюся фигуру и пыталась проглотить тяжелый ком, застрявший в горле.

Запах леса стал совсем свежим. По кронам хлестнули порывы прохладного ветра. Тиски, сдавливающие голову, немного ослабли, но ощущение надетого на нее чугуна не проходило.

— Разве не то же самое пытаешься провернуть ты? — прохрипела я, перебирая в памяти руны светлой магии, которыми можно приложить мерзавца. — Свергнуть своего отца и открыть герцогство врагам из Загорья. Чем ты лучше его?

— Не переводи разговор. — Артур принялся шарить по карманам.

— Что, правда глаза колет? — Я настороженно следила за ним и отступала назад.

— Ну и наградила же тебя мамаша мозгами… — ухмыльнулся мой визави, вытаскивая серебристую веревку. — Что взять с актрисульки магического театра.

Ком в горле превратился в булыжник.

Я снова представила, как темная магия вытягивается из всего пространства и через миллионы пор в коже вливается в мое тело. Даже руки подняла ладонями вверх и на миг прикрыла глаза, отдавая магии всю себя.

Но организм словно ослеп. Кожу не холодило, прилива сил не было.

А плащ Артура уже вовсю переливался серебристым светом. От свитка, который теперь лежал в его кармане, и от замысловатых рун на его рукавах и воротнике сочился густой дым аспидного цвета. Глаза моего визави бешено сверкали, а в руках он натягивал веревку.

Пожалуй, надо было мне придержать язык. Запоздалая мысль заставила сердце биться сильнее, но даже адреналин сил не прибавил.

— Думала, что проведешь меня? — оскалился противник и в мгновение ока оказался рядом со мной. В шею впилась леденящая кожу удавка. — Что не обойдусь я без твоих кустиков?

Мой вскрик утонул в уханье совы и шелесте веток. Дрожащими пальцами я вслепую начертила несколько рун прямо на плаще стоящего вплотную ко мне Артура.

Снова ничего не произошло. А ведь в справочнике говорилось, что руны эти боевые и применять их надо с осторожностью. Тогда почему они не работают? Сердце заколотилось как ошалелое, в голове опять зашумело, и я принялась торопливо хватать ртом воздух. И со стороны услышала свист своего дыхания.

— Хватит трепыхаться, Нэсси, — вкрадчивым голосом прошептал мерзавец. — Из лихоцветов, которые ты вырастила раньше и которые получились дивно как хороши, я собрал огромную руну, в центре которой мы и стоим. Никакие твои руны здесь не работают. Как и твоя магия.

И то ли впечатлившись его словами, то ли от затопившей меня злости на Настю и саму себя, но я действительно почувствовала исходящую от него мощь. Как получилось, что он настолько окреп? В Ведунах он даже лебеду под иллюзией рассмотреть не смог. Неужели все дело в плаще, лихоцвете и в рунах, которые он собрал на земле?

— Не верю, — прохрипела я.

— Мне все равно, веришь ты или нет, — расхохотался он. И прошептал напевно, нежным голосом маньяка из фильма ужасов: — Надо было учиться в академии, моя сладкая дурочка. Тогда бы ты запомнила, что руны, накладываемые одна на другую, могут давать оч-чень необычные эффекты.

Я как загипнотизированная смотрела на сочащиеся тьмой узоры его плаща.

— Здесь растет дюжина туманных лихоцветов, они создают достаточный канал для очень большого количества темной магии. Но сейчас, дорогая, ее станет еще больше. — И он с силой натянул веревку.