Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, желая, чтобы он понял, что я пытаюсь сказать, но понимаю, что от этого становится только хуже.

— Ты делаешь это с Тео, — огрызается он, все еще достаточно тихо, чтобы никто не услышал, но я могу сказать, что он уже готов повысить голос. — Ты ведь тоже его не знаешь.

— Нет, но я знаю, что нужно от него моей семье. Адрик... — Я не могу рассказать ему все подробности. Разглашение плана брата было бы худшим предательством, чем потеря моей невинности с мужчиной, к которому я не должна была прикасаться. — Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Я делаю это не просто так. И когда все закончится... когда все закончится...

— Закончится? — Он смотрит на меня, и я вижу, что он не уверен, верит ли он мне. — Обычно все происходит не так, Марика.

— Я знаю. Я не могу сказать тебе больше. — Я медленно выдыхаю воздух через губы, пытаясь придумать, как заставить его успокоиться. — Я хочу попытаться понять, есть ли у нас будущее, Адрик. Я хочу. Мне нужно, чтобы ты был терпелив. Когда все закончится...

— Марика! — Лилиана зовет меня по имени, и я вижу, что она пытается дать мне выход. Я не уверена, что стоит оставлять этот разговор незавершенным, Лилиана, по крайней мере, знает, о чем идет речь, но я не хочу давать другим охранникам повод для сплетен.

— Мы поговорим об этом позже, — говорю я Адрику. — Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Если я тебе небезразлична, ты будешь мне доверять.

Я вижу, что он не хочет этого отпускать. Я чувствую, как от него исходит желание продолжать давить, продолжать говорить, заставить меня понять, к чему он клонит, как будто я не понимаю. Как будто каждая часть меня не кричит, чтобы взять его лицо в свои руки и сказать ему, что мне жаль, что это не то, чего я хочу, и что, если бы я могла сделать другой выбор прямо сейчас, я бы сделала. Но на нас смотрят, и я не могу быть никем иным, кроме как принцессой Братвы, которой меня воспитали.

— Позже, — наконец говорит он, его голос грубый и низкий. — Но Марика... мы поговорим об этом.

Что-то в тоне его голоса вызывает во мне одновременно странное возбуждение и тревогу. Но у меня нет времени думать об этом. Он уже уходит, каждая линия его тела напряжена от явного гнева, а Лилиана ждет меня.

Я заставляю себя не смотреть на него, пока иду к ней, и это одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать - позволить ему вот так уйти и не думать об этом. Притвориться, что мне все равно, когда я чувствую себя больной от беспокойства из-за всего этого.

***

На следующий вечер, когда я готовлюсь к ужину с Николаем, Лилианой и Тео, мне становится ненамного легче от всей этой ситуации. Несмотря на то, что Адрик настаивал на том, что мы поговорим позже, он избегает меня с момента нашего неожиданного разговора на тротуаре, и это меня беспокоит. Мне не нравится мысль о том, что он может размышлять о том, как все исправить без моего участия, но я также боюсь искать его сама и пытаться объяснить что-то еще. Я не знаю, что сказать, чтобы стало лучше, и боюсь, что случайно сделаю все намного хуже.

А может ли быть еще хуже? Спрашиваю я себя, роясь в шкатулке с драгоценностями... но я думаю, что может. Я думаю, что всегда есть шанс, что может быть хуже.

Я беру в руки пару сапфировых сережек, смотрю на них и бросаю обратно в шкатулку, испуская разочарованный вздох. Я злюсь на все это, на то, что меня заставляют выйти замуж за человека, которого я не знаю и имею основания ненавидеть, и на то, как я отношусь к Адрику... боюсь его видеть вместо того, чтобы с нетерпением ждать следующего раза. Разве я не заслуживаю хоть какого-то счастья? Думаю я, глядя в зеркало, и быстро смаргиваю слезы, прежде чем успеваю размазать тушь. Меньше всего мне хочется переделывать все заново.

Я нарядилась для сегодняшнего вечера, потому что я знаю, что лучше не появляться на ужине, выглядя плохо подготовленной к встрече с Тео, но я знаю, что Николай предпочел бы, чтобы я не одевалась в темные тона. Я не стала выбирать черный, он вымывает меня, а я достаточно тщеславна, чтобы не выглядеть как бледное привидение, но я выбрала простое темно-синее платье из своего шкафа, коктейльное платье с асимметричным подолом с рюшами и бретелями шириной в несколько дюймов, с не слишком глубоким V-образным вырезом. Я нанесла на веки немного бронзовых теней, добавила тонкие кошачьи глаза и нюдовые губы в надежде, что это одобрит мой брат. Что касается Тео, то мне на самом деле плевать.

Хотя не нужно, если я собираюсь сделать то, что хочет Николай.

Я никогда не была хорошим лжецом. В детстве из-за этого у меня не раз возникали проблемы с отцом. А теперь так много зависит от того, смогу ли я лгать и притворяться в браке с по-настоящему опасным человеком. Я бы хотела, чтобы был какой-то другой путь. Но я верю, что, если бы он был, Николай выбрал бы именно его. Тот, который не закончился бы большим кровопролитием и опасностью, чем этот вариант.