– Ну в общем-то да…

Я неуверенно пожимала плечами. Мне, действительно, ничто не мешало сдать его, скажем, в среду, ведь «там нечему кровить». И хотя где-то глубоко внутри я чувствовала, что хочу поехать на анализ именно в понедельник, но почему – не знаю, а раз нет аргументов, которые я могла бы озвучить Леонор, то… я услашала свой голос:

– В среду могу.

– Прэкрасно, Слава, – заслуживаю я одобрение начальницы.

Вечером они несли друг другу новости: он – свою, а она – свою.

Теплая майская пятница приняла в свои объятия тысячи опьяненных весной москвичей. Марк и Слава договорились встретиться на выходе из метро. Она приехала ровно в восемь, и, отойдя подальше от извергающихся из-под земли людских потоков, подставила лицо солнцу. Марк, как всегда, не сразу увидел ее в толпе. Вот будь она в своих рыжих гетрах – тотчас бы заметил.

Он подошел к ней, и они нежно пожали друг другу руку. Они никогда не целовались на публике, даже при встрече или прощании. Всегда ограничивались пожатием руки. Многим это казалось странным, но тем, кто знает, что через ладони у человека проходят мощные энергетические каналы от самого сердца, не удивились бы. Впрочем, сами Марк и Слава об этом не догадывались, просто они не любили выставлять свои чувства напоказ. А при касании можно вернее почувствовать и настроиться друг на друга, чем при отвлеченном поцелуе в щеку. Ладонь – более надежный канал, они поняли это давно.

Слава сразу же выложила мужу все, что произошло с нею с самого утра, особенно на работе. Ей нужно было выговорить это неприятное мутное чувство, которое начало бродить внутри с тех самых пор, как она согласилась быть переводчиком на переговорах. Она избегала как-то называть это чувство, но это было очень похоже на предательство. Очередное предательство себя. Во имя того, чтобы быть «хорошей девочкой» для всех. Соглашаться делать то, что удобно другим, а свои потребности ставить на последнее место. Эти невыносимые мысли были больше похожи на туман в ее голове, и даже не делали попыток сформироваться в облака. Так привычнее и безопаснее. Сейчас главное – говорить. Как будто за потоком слов можно спрятаться от реальности.

Марк выслушал ее как всегда спокойно, не перебивая.

– Ты когда-нибудь делала последовательный перевод? Уверена, что не будешь нервничать на переговорах?

Они проходили мимо церкви, вечернее солнце освещало величественное спокойствие куполов.

– Не уверена… Но думаю, что я справлюсь, ведь я знаю все термины… Я внутри этой темы! – уговаривала себя Слава. – Просто нужно будет подыскать какое-нибудь успокоительное.

– Авантюристка, – усмехнулся он.

– Эээээ, – запротестовала Слава, но Марк тут же ее потрепал по золотистой опушке волос, и она снова заулыбалась.

– А теперь слушай мои новости, детка, – игриво сказал Марк, когда они остановились на перекрестке и стали ждать зеленый. Слава ухмыльнулась:

– У тебя такой вид, как будто ты выиграл миллион.

– А я и выиграл.

Загорелся зеленый, но они не двинулись с места.

– Как? – опешила Слава.

– Мне сегодня дали премию за успешное окончание проекта. Один. Миллион. Рублей.

– Ааа, – Слава подпрыгнула и чуть не сбила перешедших дорогу людей.

– Ну тише-тише, ты же беременная, тебе нельзя так прыгать, – улыбался Марк.

Ему как-то удавалось не проносить через порог большие заботы суетного дня. Ограждать ее мир от своих проблем. Снимать доспехи в прихожей. Вечер – зона выдоха. «Неспешная ласковая жизнь», выпить горячего чаю с имбирем и лимоном, откусить кусочек от торта ее нежности. Добрый разговор. Простая и честная жизнь.

В те выходные они были как-то по-особенному счастливы. В субботу поехали все дружно на дачу мести пыль и чинить повреждения после зимы. Мишка носился как угорелый, а Слава беззаботно отдыхала на плетеном кресле.

Любовалась цветущей яблоней, как молодой невестой. Вот сейчас отцветет и к сентябрю тоже принесет плоды. Вместе рожать будем, подумала Слава. Будет яблонька стоять тяжелая, сгорбленная: на каждой ветви – груз, а какие-то ветки, не выдержав, вообще сломаются. Все матери отдают часть себя, своего здоровья и своей красоты, чтобы жизнь продолжалась.

В воскресенье Слава начала волноваться насчет предстоящих переговоров. Выпила валерьянки. Помогло. Вечером они с Мишкой уселись читать перед сном и закончили сказкой про сестрицу Аленушку и братца Иванушку.

В ту ночь Слава счастливо засыпала в объятьях мужа. Теперь им на все хватит денег: и на кровати, и на шкафы, и на батареи. И они точно успеют переехать в дом к рождению малышки. Слава уткнулась Марку в плечо и впервые за много месяцев ее не выворачивало от его запаха. Она почувствовала, что была наконец рада своей второй беременности. Ей вдруг представилась малышка, крохотная и милая, и казалось, что теперь в их семье как будто нашлось для нее место. Принятие разлилось по телу теплом, и все проблемы, переговоры, злые начальницы, бракованные радиаторы, розетки и шкафы – все отошло на задний план. У нее есть семья, и это самое главное, за что нужно держаться в жизни. Все остальное – суета и пустяки. Со всем остальным уж как-нибудь справимся. Одной рукой Слава обнимала Марка, другой – свой живот. За стенкой посапывал Мишка. Слава благодарно улыбалась вновь обретенной гармонии и легкости. Все будет хорошо.