— Да поймайте вы его уже наконец! — кричит кто-то за моей спиной.

Болотник с копьем набрасывается на меня. Я выставляю клинок и дважды луплю по темному наконечнику. На мое счастье, обилие деревьев и кустов не позволяет противнику нормально сражаться своим длинным оружием. Я даже решаюсь перейти в контратаку — делаю шаг вперед, в очередной раз уклоняясь от копья, и рублю наотмашь, целясь врагу в плечо. Уверен, Фан Лин гордился бы сейчас мной...

Кто-то набрасывается на меня сверху, и я понимаю, что на этот раз это не мой собственный плащ, а один из болотников. Клинок в моей руке не успевает завершить удар, и я падаю грудью на землю. Столкновение с лесной почвой окончательно вышибает воздух из моих легких. Я отпускаю клинок и веду обе руки назад, чтобы попытаться спихнуть болотника, взгромоздившегося на мою спину. Тот ловит обе мои руки, а затем по-злодейски смеется. Ну, или просто смеется, не знаю. В конце концов, для них это я главный злодей и предатель, достойный общества Иуды, Брута и... кто там третий? Хоть убей, не помню.

— Ну все, Хандзо, — шепчет мне на ухо сидящий на моей спине. — Теперь будешь рассказывать свои байки лорду Визильтелю.

Мои стянутые руки начинают связывать в запястьях веревкой. Я брыкаюсь, но толку с этого немного. Болотник, сражавшийся копьем, подходит ко мне — я как раз вижу его ботинки и штаны — и лупит меня тыльной стороной копья по шлему. Затылок загорается болью, но я заставляю себя не подавать виду, что что-то не так.

— Давай быстрее, Уфрис, — немного встревоженно произносит один из болотников другому. — Вяжи его и уходим.

— Пффф, — отзывается тот, одновременно слезая с моей спины и поднимая меня на ноги. — Ты что, испугался этих недоделанных стрекоз? Да пусть только попробуют сунуться сюда — я им такое покажу...

— Неужели? И что именно, позволь узнать?

Я хмурюсь, понимая, что в разговор вклинился новый голос. Хорошо знакомый голос — одновременно небрежный и властный.

Болотники хватаются за оружие. Я чуть сворачиваю на бок голову и вижу сквозь сетчатую маску, как со стороны горного склона к нашей компании неспешно приближается знакомая фигура. Фигура, опирающаяся при ходьбе на посох.

— Слышь, старик, — говорит тот, что связывал мне руки, — сходил бы ты поискать грибы в другом месте, ладно?

— Думаю, — вкрадчиво отвечает Конфуций, — я уже нашел то, что искал.

Я не могу вывернуть голову на сто восемьдесят градусов и проверить, но ставлю зуб, что болотники сейчас нервно переглядываются между собой.

— Эй, дед, — подает голос еще один болотник, — наше предприятие одобрено лордом Визильтелем. Иди поищи проблем в другом месте.

— Именно! — поддакивает ему напарник. — Не заставляй нас ломать твой костыль.

— Лорд Визильтель? — Конфуций продолжает неторопливо шагать вперед, нисколько не опасаясь блеска оружия в руках четверых болотников. — Давненько мы с ним не виделись. Скажите, он все еще такой же жирный кабанище, что хлещет грибную настойку с утра до ночи и регулярно избивает жену и дочерей?

— Что-о?! — Кажется, это тот, которому я слегка подправил маску оленя. — Да как ты смеешь...

— Вы когда-нибудь летали, парни? — как ни в чем не бывало перебивает его Конфуций.

— Чего? Причем тут...

— Тогда, если сейчас же не отпустите моего сына, вам предоставится уникальная возможность.

— Вашего сына?

«Его сына?»

Похоже, удары по моей голове оказались сильнее, чем я думал — до меня далеко не сразу доходит, что речь обо мне. А ведь точно. Конфуций упоминал вчера, что подготовит какие-то бумаги об усыновлении... Получается — здравствуй, папа.

— Так, Уфрис, — говорит один из болотников тому, что держит веревки на моих запястьях. — Пора кончать этот цирк. Разберись с этим маразматиком и сваливаем.

— Как скажешь, босс.

Уфрис отпускает веревки и бросается, с обнаженным клинком, навстречу Конфуцию. Не останавливаясь, тот щелкает пальцами левой руки, и Уфрис взлетает в воздух. Оторопело моргая, я немного разворачиваю корпус и вижу, как следом за ним в воздух поднимаются оставшиеся болотники, а вместе с ними валявшиеся на земле ветки, листья и всякий мусор. Болотники, взлетевшие на высоту примерно в три-четыре человеческих роста, принимаются верещать и вертеться.

— Это же лорд Минэтоко! — внезапно восклицает один из них. — Идиоты! Это же лорд...

Щелчок. Воздух на мгновение как будто озаряется серебристым сиянием, а затем земля притягивает к себе всех и все, что висело в воздухе — причем настолько быстро, словно время ускорилось в несколько раз. Тела болотников ударяются о землю с таким хрустом, что становится очевидно — маловероятно, что кто-то из них сможет подняться, разве что у кого-то из них скелет из адамантия.

Когда несколько секунд полнейшей тишины подтверждают мои мысли, я поворачиваюсь лицом к приближающемуся Конфуцию.