– Собака! – крикнула я, теряя ружье. – Где машина?

– Босс! – запопил Макар.

– Наш песик! – подхватил Матвей. – Мы про него совсем забыли!

Скала чертыхнулся и достал телефон.

Это угон? Могли выкинуть Босса из машины?

Я выскочила за калитку и начала звать собаку:

Мальчишки присоединились ко мне. Скала в стороне с кем-то разговаривал. Надеюсь, с полицией.– Босс! Босс! Бо-о-осс!

И тут к нам в руки из кустов, попой вперед, вылетел мопс – еле поймала. И без того большие глаза собаки стали просто огромными. Босс посмотрел на меня, на мальчишек, а потом прижался ко мне так, словно уже распрощался с жизнью.

– Тш-ш-ш, тш-ш-ш, все хорошо, – успокоила я собаку.

Мальчишки присоединились к ласкательным процедурам, и, постепенно, пес перестал дрожать от страха.

Помнится, как в этом же месте на капот прыгнул огромный зверь. Потом монстр обернулся Скалой. Животные наоборот летают.Я посмотрела в кусты, из которых он вылетел хвостом вперед. Это тоже глюки или…

Я осмотрела коттеджный поселок. Никого, кроме нас, не было видно. Однако, мне казалось, что много пар глаз следит за нами.

Я потерла висок, стараясь выкинуть чертовину из головы. Надо разобраться с реальными проблемами. Например, как угон каршеринга.

Скала подошел к нам, и Босс стал истерично вырываться.

– Цыц, – тихо приструнил мопса Скала, и тот мгновенно прекратил дрыгаться.

– Ты позвонил в полицию?

– Это я попросил перегнать машину от ворот. Он неудобно стояла. У нас там парковка есть… – мужчина говорил с паузами, словно сочинял на ходу.

Внутри меня зазудела тревога.

– Спасибо за прекрасный день, но нам пора…

– Мама! – возмутился Макар.

– Мы еще не пожарили рыбу, не смотрели енотов и сов. И этого, как его… кандибобера. Кстати, это кто?

– Это что. Образное выражение такое, ребят. Вот сейчас Босс летел к нам из кустов кандибобером, – объяснила я.

И посмотрела на Скалу.

Мне казалось, я могла сказать, что он чувствует, по одному только взгляду. И он страшно боялся, что мы уедем. Но оставаться я боялась не меньше.

Я, вообще, опасалась заводить с ним разговор. Вдруг, я спрошу про монстра, и окажется, что его не было. Тогда я только получу подтверждение, что моя кепочка прохудилась. А я не готова к этому. Это будет ужасно не вовремя. Никто не оставит детей при разводе с больной на голову матерью, которая видит чудищ. Я даже у детей боялась спросить, уж не привиделось все это нам. Ведь они ни слова не говорили об этом.

– Пошли в дом? – спросил Скала.

– Пошли.

Справедливости ради, конечно, надо все прояснить. Но как же это страшно!

Скала***

Мы готовили рыбу с Ниной под болтовню Макара и Матвея. Парни отказались делиться с соседями и придумали план: разделанную рыбу хранить в холодильнике и есть постепенно.

Я заметил, что моя пара все больше уходит в свои мысли, все больше хмуриться, а взгляд бегает все быстрее. Как бы я не хотел отложить разговор, похоже, дальше некуда.

Но делать из этого целое мероприятие, чтобы увести Нину в тихий угол и с безумным напряжением открыть все карты, я не собирался. Пацаны могут мне здорово помочь, о чем даже не догадываются. А вот мопс, который жмется к ногам истинной и смотрит на меня так, будто я и его сейчас разделаю, очень даже мешает.

Но собаку я ликвидировал с помощью косточки и отведенной для него каморки под лестницей, которую Босс тут же за собой закрыл, наконец-то почувствовав себя в безопасности.

И когда пес перестал портить мне репутацию, разделывая очередную рыбешку, я спросил ребят:

– Помните, как я по стенам лазил?

Нина вздрогнула и посмотрела на меня. Похоже, про этот факт она забыла, и сейчас плюсовала к полученной информации.

– Да! – Макар ту же сел поближе.

Матвей подошел и посмотрел на мои руки:

– Но чем вы цепляетесь?

Мальчишки тут же подхватили:– Руками.

– Я тоже хочу!– А меня научите?

– Вас я могу научить скалолазанию, но не домолазанию.

Макар надул губы и отодвинулся от меня, а потом и вовсе отошел.Матвей продолжал смотреть на руки, а потом спросил:

– А где то чудище с огорода? В лес убежало?

Неожиданный вопрос. Нина вон – во все глаза на меня смотрит и на ребят.

– На самом деле, это не чудище огородное, а очень милый лысый мишка, – начал я добрейшим тоном.

У моей пары дернулся глаз. Ой-ей, нужно осторожно подбирать слова.

Мальчишки вновь прилипли ко мне, и я протянул руку:– Медведь? – Лысый? А можно потрогать.

– На. Трогайте. Тот медведь – это я.

Макар посмотрел на меня с большим разочарованием, Матвей отвернулся и ушел на кресло.