— У них не было розового, иначе я бы купил такое, — говорит он, улыбаясь, когда я начинаю его разворачивать. — Оно с подогревом.

— С подогревом? — спрашиваю я, сбитая с толку.

— Ты сказала, что в твоей спальне холодно. Твои ноги замерзают. — Я опускаю материал на колени, вижу шнур, который повышает и понижает температуру. — Это будет полезно, чтобы согреть их зимой, прежде чем ты залезешь в постель. Ты не сможешь спать под ним — это небезопасно, но оно поможет расслабиться. — У меня голова идёт кругом.

— Ты купил мне одеяло с подогревом, потому что я сказала тебе, что в моей спальне всегда холодно. — Моё лицо мягкое, смущённое этим простым действием. — Я сказала тебе это один раз. — Он придвигается ближе ко мне, ставит контейнеры на журнальный столик, пока наши колени не соприкасаются.

— Я помню всё, что ты мне говоришь, Эбигейл, — говорит он, убирая волосы за плечо. Он уже говорил это однажды, и я подумала, что это фраза… но вот мы здесь. — Ты привыкнешь к тому, что я забочусь о тебе, — говорит он, нежно прижимаясь своими губами к моим.

Я всё ещё не знаю, что сказать.

— Давай, ещё один, — говорит он, кладя мне на колени небольшую коробку. Эту он не заворачивал, коробка размером с книгу, прекрасно обёрнутая большой красной лентой. Мои пальцы хватаются за конец и тянут, прежде чем я отрываю бумагу, открывая простую белую коробку. Сняв верхнюю часть, я разворачиваю папиросную бумагу и вижу ярко-розовое бикини со стрингами. Поднимая его, я смотрю на него с крайне скептически поднятой бровью.

— Тебе придётся носить его с тем, что я запланировал.

— Что ты запланировал?

— Продолжай искать, — говорит он, и его лицо расплывается в самой большой, самой мальчишеской ухмылке, которую я когда-либо видела. Он не может сдержать себя от волнения, охватывающего его. Я отодвигаю папиросную бумагу и вижу конверт с моим именем, написанным черным, утилитарным мужским почерком.

Когда я открываю конверт, мои брови снова нахмуриваются, прежде чем посмотреть на него.

— Что это? — Он просто улыбается, наклоняясь вперёд, чтобы нажать на пространство между моими бровями. Я продолжаю смотреть. — Бора-Бора?

— В марте. Ты и я.

— Мы едем на Бора-Бора? — спрашиваю я, и его улыбка чуть-чуть спадает.

— Да. Кэт сказала, что ты всегда хотела поехать.

— Кэт?! — Улыбка возвращается.

— Да.

— Ты говорил об этом с Кэт?

— Да, а что? — Боже, эта улыбка заразительна, и я не могу не вернуть её.

— Она знала о… вечеринке! О плане! Она не упоминала об этом! — Я вспоминаю, как она согласилась, что я должна сказать ему правду, и думаю, знала ли она тогда.

— Да, ну. Может быть, у неё было больше веры, чем у тебя.

— Да, может быть, — говорю я, перекладывая брошюры и билеты на самолёт. — Я никогда не была за пределами страны.

— Вот почему это на март. Кэт сказала, что так будет легче перенести взлёт. У тебя будет время получить паспорт.

— Ты хочешь отправиться со мной в отпуск? — говорю я, глядя на него, теперь уже совершенно потрясённая.

С каждым мгновением после той вечеринки я всё больше понимаю, насколько всё изменилось с нашего соглашения, что всё будет просто развлечением. Руки Дэмиена двигаются, забирая кучку бумаг и отодвигая их в сторону, прежде чем держать моё лицо по обе стороны, заставляя меня посмотреть на него. Моё сердце бешено колотится, пульс определённо ощущается в его руках.

— Эбигейл, я хочу отправиться с тобой куда угодно. Ты сказала, что хочешь быть крутой тётей, путешествовать и… быть поглощённой.

Моё сердце замирает от его слов, но он продолжает говорить. — Ты поглотила меня. Я не знаю, как ты это сделала, но я безумно, глубоко влюблён в тебя. Каждое мгновение каждого дня поглощено мыслями о тебе, планированием будущего, умиранием от желания быть с тобой.

— Дэмиен, я… — Я не знаю, что я собираюсь сказать, но это не имеет значения. Он обрывает меня.

— День за днём, детка. Мы принимаем это день за днём. Но день за днём, мы будем смотреть в будущее. И прямо сейчас это будущее выглядит так: ты в ярко-розовом бикини на пляже на Бора-Бора. Хорошо?

Я улыбаюсь, потому что, что мне ещё делать?

— Хорошо, — говорю я.

А потом он целует меня, и я не могу думать ни о чём, кроме его губ на моих.

Кажется, он согласен, его руки скользят по моим бёдрам и проникают под безразмерный рождественский свитер, который я ношу, стягивая его через голову. Мгновенно его руки переходят к застёжке, расстёгивая лифчик и отбрасывая его в сторону. Его пальцы переходят к поясу моих леггинсов, натягивая и щёлкая им о мою кожу.