– Что ты имеешь в виду? – удивился Муан, опуская меч.

– А ты лучше присмотрись к своему спутнику. В самую суть смотри, где ваше хваленое «золотое ядро заклинателя».

Муан перевел взгляд на Шена и, по мере того как вглядывался, бледнел все сильнее.

– Что, теперь думаешь о том, как мог не заметить этого раньше?

– Откуда эти повреждения?.. – пробормотал Муан.

Он-то думал, что дело всего лишь в растрате духовной энергии, глупец! Совершенно не заметил этих ментальных ран!

Лисица пожала плечами.

– Проклятый – он на то и проклятый, – хмыкнула она. – Его тьма когда-нибудь победит. И он станет одним из нас! Сегодня я лишь помогла ему сделать первый шаг к этому, ха-ха-ха!

– Ах ты!

Лиса резко перестала смеяться и, выпрямившись, добавила:

– А иначе бы он умер!

На поляне воцарилась тишина. Лиса поднялась на ноги и игриво произнесла:

– Мой дар назад не принимается! Ему решать, что с ним дальше делать – принять или совершить медленное самоубийство!

Она снова засмеялась и растворилась в темноте. Вокруг заклинателей, словно ветер, несколько раз облетел ее смех.

Муан смотрел на бледное лицо Шена. Почему-то его охватило странное чувство: будто бы это он его не уберег. Хотя Муан отдавал себе полный отчет в том, что он и не должен был это делать.

Стоял глубокий вечер следующего за ночью буйства духов дня. Шиан разбирался с текущими делами ордена, перекладывая очередную разобранную стопку бумаг, когда в его резиденцию на пике Золотой зари ворвался Муан с Шеном на руках.

– Скорее, поспеши за целителем Загом! – бросил он, опуская хозяина Проклятого пика на кровать в одной из многочисленных комнат резиденции главы ордена.

Обернувшись, Муан увидел, что Шиан все еще здесь.

– Ладно, сам схожу за Загом, – нахмурившись, сказал он, решив, что Шиан в ступоре.

– Что случилось? – спросил тот.

– Может, я объясню позже? – отмахнулся хозяин пика Славы, направляясь к выходу.

– Стой, – спокойным голосом приказал Шиан, подходя к кровати, на которой лежал Шен. – Что случилось?

– А это не может подождать? – все еще недоумевал прямолинейно мыслящий Муан.

– Не может. Мы не будем звать Зага.

– Почему?

– Потому что я не могу позволить, чтобы кто-то узнал о слабости моего брата.

Муан молчал, постепенно осознавая, что Шиан имеет в виду. Но тот продолжил объяснение, раскладывая ему все по полочкам:

– Может, ты и стал по какой-то причине лучше к нему относиться, но остальные старейшины только и ждут возможности с ним поквитаться. Если у кого-то из них закрадется мысль, что Шен больше не в состоянии сдерживать Глубинную тьму… Если он даст лишь повод усомниться в своих силах… Боюсь, они ухватятся за такую возможность, чтобы сместить его и никогда уже не дать оправиться. В прошлом году старейшина Заг был среди тех, кто выступал за заточение Шена на пике Черного лотоса. Я не могу доверять ему.

Пустившись в объяснения, Шиан присел рядом с братом и взял его руку, чтобы поделиться своей духовной энергией. Однако вскоре его глаза пораженно расширились.

– Что происходит? Я не могу влить в него духовную энергию, она словно отекает вокруг него!

Муан вздохнул.

– В общем… он израсходовал много духовной энергии на шествии, помогая своим ученикам добраться до Поляны тысячи духов. А там мы встретили черную девятихвостую лисицу, и она поделилась с ним демонической энергией поляны. Сказала, что из-за ментального удара, который он получил, у него есть выбор: либо принять эту энергию и постепенно стать одним из них, либо умереть.

Шиан прикрыл глаза, устало касаясь пальцами своего лба. Посидев так с минуту, он произнес:

– Это сказал лживый демон. У нас нет причин верить ей.

– Но насчет ментального удара она не ошиблась: с его золотым ядром действительно что-то не так.

Муан посмотрел на бледное лицо Шена. Он казался отрешенным и безучастным к этому миру, и было как-то грустно думать, что он может остаться таким навсегда. За последнее время Муан привык к улыбке на его лице, и лишиться подобного зрелища было бы настоящей потерей.

Неожиданно Шен вздрогнул и чуть повернулся, не открывая глаз. Шиан тут же положил руку ему на лоб.

– Жара нет, – определил он. – Думаю, единственное, что нам остается, – это наблюдать за его состоянием.

Муан неодобрительно промолчал, не споря.

– Надеюсь, тебя не нужно предупреждать, что произошедшее должно остаться в тайне от других старейшин.

– Конечно, – в раздражении дернул щекой тот.

– Слушай, Муан… ты ведь всегда Шена на дух не переносил. Почему же переменил свое отношение к нему в последнее время?