Роман разжал пальцы, стиснул губы. Так жестко с ним еще никогда не поступали.

Бухнувшись в свое кресло, Алсу почувствовала, как её охватило волнение. Огляделась.

– А где Костя?

–Я проводил его, за ним приехали, кажется, охранник отца, – ответил Янотаки и вновь уставился на Романа.

Роман вернулся к своему стулу и победно окинул стол взглядом.

Они все здесь.

Он собрал их.

Он будет вести себя с ними как великодушный триумфатор. В конце концов, он все еще надеется завоевать Королеву с её приданным и отпрыском. Надо подумать, что сделать с Андреем, с этим случайным Королем. Скорее всего, в утиль. Хотя он не страшный и не опасный, бояться его не стоит. С другой стороны, его формула переработки отрэнергии может пригодиться, принести большую прибыль. Может, не стоит жадничать, и сразу мешок на голову? Роман смотрел на друга и уже видел, как тот сучит ножками, молит о помощи. Но это еще не последнее решение, так что злорадствовать ни к чему.

Увидел, как Алсу наклонилась вперед, дождался, когда она поднимет голову, и в ужасе застыл.

На него смотрела его мать, которую он никогда не видел. Но он понял, что это именно она. В голове треснуло, словно по ней долбанули увесистым кулаком.

– Ты так побледнел, словно увидел привидение, – удивился Андрей.

Роман перевел взгляд с лица матери на руки Янотаки, которые крутили заколку. Никаких сомнений, это он ворожил, сводил с ума.

– Это ты? – ткнул пальцем в грудь Ёкки.

– Понятия не имею, – нахмурился Янотаки. – Должно быть, у вас свои внутренние тараканы.

Сердце Романа заколотилось, как сумасшедшее.

– Не делай так больше. Ты ничего не знаешь. Так нельзя издеваться над человеком.

Янотаки улыбнулся.

– Сожалею, но я не понимаю, о чем вы.

– Нет, это ты не понимаешь. Здесь я главный.

– Вам нужен доктор.

Роман тяжело откинулся на спинку кресла, крепко задумался.

Доктор ему не нужен. Он все просчитал, постарался выкинуть лишних из игры, потому что по-прежнему никому не доверял. Понял, что дальше медлить нельзя. Достал из кармана прибор крибус, что-то вроде старинного портсигара, вставил в паз пробирку, захлопнул, стрельнул в фальшивую Алсу зеленым пучком света. Короткий всплеск и голова Алсу ожила, улыбнулась, голубые глаза весело заблестели.

– Надеюсь, мое объяснение всех удовлетворило, – сказал Роман и вернул крибус в карман. Теперь прибор настолько тонкий и чувствительный, что не нужно и доставать. Приказал «Алсу» приготовить завтрак, хотя нет, скорее, обед. – Блин, задержался я здесь. Плевое дело, а столько потратил лишней энергии. Американо с добавлением молока. Молока, как всегда, сорок четыре градуса.

– Да, конечно, – склонилась Алсу в низком восточном поклоне.

– Через двадцать минут отъезжаем.

– Я вас поняла. – «Алсу» скрылась на кухне.

– Встретилось весьма важное препятствие, которое нам необходимо преодолеть. – Роман смотрел в даль и видел, как горизонт наполняется черными тучами. – Непредвиденное расходование зелья заставляет меня потребовать от вас еще. И чем быстрее вы согласитесь передать мне еще одну пробирку с зельем, тем меньше будет жертв.

Королева и Король сидели, не шелохнувшись.

– Но мы не можем, – наконец попытался высказаться Король. – Это очень опасно. Неконтролируемая реакция… Акун – короткоживущий изотоп, притом, его баланс в природе всегда должен соблюдаться.

– Хватит болтовни, – вскинулся Роман. – Иначе я активизирую всех своих помощников. И поверьте мне, их много.

– На это нужно время. Пока доставят пробирку. – Тихо произнесла Королева.

– Боже, как это утомительно. Ну совсем все запущено, не отработано. Ждать, дожидаться.

– Кстати, ваш химический элемент акун предсказал великий ученый. Чудная оказалась штука, сокровищница сновидений длявыздоровительных процессов. В нем он видел благо и именно поэтому громко сообщил всему миру. Но не предвидел такое чудное слово «смерть», когда физические страдания переходили в мучительные душевные и заставляли испытывать еще большую боль. Человек сдавался без боя, делая лишь слабые попытки унять внутренних демонов, которые пожирали его изнутри. И теперь нравственная боль служила трепетным симптомом ожидания смерти.

Он посмотрел на Королеву. В свете солнца она выглядела смертельно бледной и измученной. Но какой же прекрасной! Красивее, чем тогда, в молодости. Последние дни добавились новые морщины у губ, душераздирающе свежие и нежные, так что хотелось немедленно к ним прикоснуться, потому что знал, эти морщинки принадлежат именно ему, и он уже их страстно любил. Еще знал, что они обязательно пропадут, растворятся в счастье, когда он исчезнет из её жизни. В нем сыграло пламя самопожертвования, отчаянное стремление спасти морщинки, помочь остаться навечно: легким росчерком лезвия ножа увеличить их до бесконечности. Пойдет кровь, а он будет врачевать, промокать салфетками. Вот этими белыми бумажными салфетками.