– Не грех ли то, милый Яков?

– Грех тут малый: не повредит ничего тому, кто истово верует. Кто же верует слабо, так тому себя прежде всего винить пристало. Тебе же прибыток выйдет значительный. А не хочешь, ну, верни снадобье. Даст Великий, сама как-нибудь справишься. Думал, правда, всерьёз тебе помочь. Но если не желаешь…

Яков протянул руку забрать снадобье.

– Что ты, что ты, добрый Яков! Согласна сделать пустяк, про который просишь.

– Ступай, дитя, отдыхать мне пора. Дверь открыта, прижми её снаружи посильнее.

Беата ушла в смешанных чувствах, а Яков, зная, что вскоре он почувствует прилив сил, вместо того чтобы лечь спать, к чему он только что готовился, отправился в подвал. Следовало срочно поставить тайные свечи и произнести клятвы верности перед начертаниями. Иначе ни магическое зелье не подействовало бы, ни польза от действий Беаты не пришла.

Вот так Яков вёл своё дело. Несколько иначе на другом конце города действовал Михаил. Он торговал знатными товарами из далёких стран, но к нему приходили не за средствами от поноса или приворотами, а по другим вопросам.

Михаил обслуживал богатых дам, которые присылали к нему слуг. Но также заходили состоятельные мужья, уставшие от сетований своих жен. Покупатели приобретали масла, ароматические палочки и другие ценные товары. Всё было честно и открыто.

Кроме того, Михаил торговал южными коврами, северными амулетами и западными книгами. Товары эти не все были приличные, некоторые оказывались со срамными изображениями. Но на срам закрывали глаза, ибо никто ведь не принуждал покупать такое, а купив – показывать.

Торговля у Михаила шла успешно. Его лавка имела два этажа и обязательный подвал. На втором этаже Михаил жил под присмотром слуг, которые заботились о нём. Лавку он держал на первом этаже. Всё было по закону, одобрено магистратом и подкреплено уплатой в городскую казну.

Впрочем, как и Яков, не все дела Михаил делал днём. Часть из них исполнялись ночью при свечах. Соседи иногда слышали доносившиеся из подвала крики и стоны. Но никто толком не ведал, что там происходило.

Поговаривали, что Михаил проводил в подвале любопытные обряды. Иной раз к нему гости заходили. Гости эти не только масла и благовония покупали, а ещё приносили тайные записочки. Потребности у людей бывали разные, не все изложишь устно. Вот на бумажках и пергаментах потому и царапали.

Михаил читал записки, хмыкал, морщился. Потом ночи дожидался, в подвал шёл. Там амулеты и прочие магические предметы развешивал и в руки брал. Свои уже, а не для горожан благовония зажигал, вступал в начертанный круг, произносил заветные слова.

К торговцу приходили создания из пентаграммы, нарисованной перед кругом. Михаил говорил с созданиями на их родном языке, непонятном обычным людям. Он пересказывал прошения из полученных записок, ждал ответа. Потом ритуал завершал, создания отпускал, огни гасил, благовония развеивал.

Утром заказчики приходили к Михаилу, спрашивали, как вчера, например:

– Могу ли рассчитывать на наследство?

– Велено передать, – ответил Михаил, – заручился Ваш дядя поддержкой новоприбывшей ведьмы, обитающей в землях Повелительниц, что над мужами господствуют к западу от нас.

– Что это значит?

– Значит, сейчас не помогу.

– Как быть?

– Нужно ждать прихода героя, что бросит вызов ведьминой власти.

– Справится ли тот герой?

– Будущее открыто, вероятности на успех и неудачу равные. От героя зависит, как испытания предварительные пройдёт.

– Вдруг не пройдёт?

– Вполне возможно.

– Делать-то что тогда?

– Другого героя ждать.

– Нет какой иной надежды? Может, Яков поможет?

– Не возьмусь за Якова отвечать, только больно уж силу ведьма набрала. Боюсь, откажет Яков.

– Быть может, Вы его попросите?

– Быть может, попрошу.

– Что надо сделать для того?

– Золота отсыпь, сколько не жалко. Но не сейчас! Ночью под дверь подбрось в мусор, что выбрасываю под окна. Если будет вечером золото, то ночью пойду к Якову.

– Будет, будет золото!

На том и сговорились. Заказчик сдержал слово. Михаил поднял кошель, подбросил на руке, пробуя вес, и одобрительно хмыкнул. Будет о чём сегодня с Яковом поговорить, лишь бы не помешал кто.

Надо снова сказать, что Яков жил недалеко от «убежища для женщин», ровнёхонька напротив лавки, куда Марк и Алекс направлялись. Сама судьба, казалось, толкало их навстречу, но сложилось всё несколько иначе.

Ночь уже угрожающе приблизилась к рассвету, но ещё держала позиции. Небо чуть посветлело, чувствовалось, ещё немного и светило кинет свой первый взгляд на город. Меж тем вполне ещё не потеряла позиций темнота. Одни лишь одинокие фонари с промасленными тростинками в них едва-едва освещали улицы, чуть покачиваясь на стенах домов.