Наконец Сэндлер широко улыбнулся, обнажая крупные белые зубы, и выпустил руку Майкла. Кровь устремилась по сосудам в онемевшие пальцы.

— Как я уже сказал, барон, приятно было познакомиться.

Темно-синее платье облегало ее безупречную, стройную фигуру женщины, а светлые волнистые волосы рассыпались по плечам длинными локонами. У нее были высокие скулы, чувственные губы, и вся она была похожа на яркий солнечный луч, пробившийся сквозь грозовые облака. Чесна взяла Майкла под руку.

— Фридрих, я надеюсь, ты не рассердишься, что я говорила о тебе с Гарри и открыла ему наш маленький секрет.

— В самом деле? И что же дальше?

— Гарри обещал, что выдаст меня замуж. Правда, Гарри?

Улыбка Сэндлера несколько потускнела, но вряд ли стоило придавать этому особое значение, потому что она была фальшивой с самого начала.

— Должен предупредить вас, барон, что здесь вас ждет величайшее сражение в вашей жизни.

— Вот как? — Майклу вдруг показалось, что пол уходит у него из-под ног, он словно очутился на тонком льду, где каждый шаг грозил ему гибелью.

— Именно так. Если бы вас не было, Чесна вышла бы замуж за меня. И я приложу все силы, чтобы сбросить вас с пьедестала.

— Вот это да! Какая прелесть! — засмеялась женщина. — Это так заманчиво — мое сердце будут покорять сразу двое красивых мужчин!

Тут она мельком взглянула в сторону Вильгельма с Мышонком, стоявших в нескольких шагах поодаль. С бледного лица Мышонка не сходило скорбное выражение; он стоял, неловко ссутулившись, словно разом ему на плечи навалилось все это тяжеловесное великолепие «Рейхкронена». Багаж унесли коридорные, которые, войдя в холл, тут же направились к дверям лифта.

— Сейчас вы нам не нужны. Можете отправляться к себе, — распорядилась она повелительным тоном.

Вильгельм решительно подтолкнул Мышонка к двери, отмеченной табличкой «Treppe» — лестница, — но тот, сделав несколько шагов, оглянулся на Майкла. Им владели два чувства — панический страх и безграничное изумление. Майкл кивнул, и маленький человечек последовал за Вильгельмом к лестнице.

— По теперешним временам нелегко найти приличных слуг, — покачала головой Чесна. — Может быть, посидим?

С этими словами она указала в сторону бара, где у дальней стены холла горели свечи и были расставлены столики. Майкл покорно последовал за ней. Сэндлер шел позади, и Майкл затылком чувствовал на себе его оценивающий взгляд. Не было никаких сомнений в том, что эта женщина по имени Чесна была агентом Эхо. И все же кто она? И как ей удается непринужденно вращаться среди высшего света рейха и водить знакомство со всеми этими аристократами голубых кровей? Уже почти у самого бара к ним подошла совсем юная миловидная девушка с длинными темными волосами.

— Извините меня… — застенчиво заговорила она, — я видела все ваши фильмы. Вы такая красивая. Можно попросить у вас автограф?

— Ну конечно! — Чесна взяла протянутые девушкой ручку и блокнот. — Как ваше имя?

— Шарлотта.

Чесна красивым, выразительным почерком написала на чистой страничке: «Шарлотте, с наилучшими пожеланиями. Чесна ван Дорне». Поставив внизу широкий росчерк, она, ослепительно улыбаясь, вернула ей блокнот.

— Вот, пожалуйста. Через месяц должен выйти мой новый фильм. Я надеюсь, вам удастся его посмотреть.

— Да-да, обязательно! Большое спасибо! — Девушка трепетно взяла в руки блокнот с автографом и возвратилась туда, где она сидела, — на один из диванов, в компанию двух нацистских офицеров средних лет.

Стены бара были украшены вставленными в рамы эмблемами дивизий немецкой армии. Они нашли уединенный столик. Майкл повесил пальто на вешалку у стены. Когда к ним подошел официант, Чесна заказала бокал рислинга, Майкл последовал ее примеру, а Сэндлер попросил виски с содовой и блюдо сырого рубленого мяса. Официант ничуть не удивился необычному заказу и молча удалился.

— Гарри, зачем ты носишь с собой эту птицу? — спросила Чесна, слегка поддразнивая его.

— Не то чтобы повсюду, но… Блонди — мой талисман, она приносит мне удачу, — улыбнулся он, пристально глядя на Майкла.

Блонди — прекрасная, гордая птица — тоже смотрела на Майкла, и он подметил, что они с хозяином в чем-то похожи друг на друга: у них были одинаково холодные глаза. Птица вонзила острые когти в лоскут кожи, вшитый в плечо дорогого твидового пиджака Сэндлера.

— А знаете ли вы хоть что-нибудь о хищных птицах, барон?