Обуты гренадеры оказались в остроносые, с пижонской складкой, мягкие кожаные сапоги.

" Ну ни чего, себе - Приглушенно охнул Санька уставясь на стоящих перед ним амбалов.
– Кино, что ли, снимают?"

Надо сказать, реакция новых персонажей оказалась на высоте. Они мгновенно сжали мирного экскурсанта за руки с обеих сторон.

– Эй, ребята, вы чего, Да я свой, с массовки, - слабо дернулся Александр. Но его жалкие попытки вырваться были пресечены самым радикальным образом.

Одного удара по голове пудовым кулаком хватило Лису, чтобы рухнуть в спасительное беспамятство.

– Господин капрал, татя схватили, в палатах, - уже уходя в забытье расслышал он грубый голос.

Сознание вернулось к Лису уже в камере. Обхватив гудящую голову, он осмотрелся вокруг и поморщился.

Темный каменный мешок с истлевшей соломой на осклизлом земляном полу вверг арестанта в смятение.

– Да уж, не царские, однако, хоромы-то, - пробормотал он, осматриваясь.
– Совсем уже "мусора" за порядком не следят.

– Чего баишь? – прозвучал из дальнего угла камеры чей-то хриплый голос.

– Кто тут?
– озадаченно заозирался Лис.

– А ты сам, который будешь? – ответил хозяин баритона.

– Я-то? Невинно взяли. Одним глазком посмотреть хотел, на постановку, а они - хвать и в кутузку, - уклончиво сообщил о себе Александр, держась за гудящую голову.

– Ага, тут все по напраслине, - хохотнул невидимый собеседник.

Присмотревшись, Александр обнаружил сидящего в углу камеры босяка. Немыслимая физиономия соответствовала столь же непрезентабельной одежонке.

– А я Иван Есипов. Фартом еще кличут. Слыхал, поди?
– не без гордости сообщил арестант.
– Все потому, как удачлив я.

Повадки арестанта, а главное, речь заставили насторожиться. Александр напрягся, припоминая.

– Ну как же, как же, - закивал он, решив не спорить со звероватым сокамерником.

– Из каковских? – продолжил спрос сосед.

– Деловой, - решил постоять за себя Лис.

– Да неужто? А с виду - фефел лапотный, - весело не поверил собеседник.

– А ты что - законник, что так себя ставишь?
– окрысился Александр, припомнив, что и сам имеет ни много ни мало три ходки к “хозяину”.

– Лады, лады, верю. Угомонись пока. Негоже с лая начинать.- Не стал обострять ситуацию старожил.

Присев у осклизлой стены Александр лихорадочно пытался сообразить, в чем проявляется странность.

"Жаргон у этого чудика какой неправильный, да и эти, в зале, - не без волнения размышлял он. – Куда же это я попал? Понимаю, не везет, но чтоб настолько? Это вовсе “беспредел" какой-то,” - запрыгали в пораненной голове бестолковые мысли.

Так ничего и не разобрав, решил определиться, в какой уголовно-процессуальной западне он оказался.

– Эй, Ваня, - поинтересовался он у соседа, - а что за дворец-то? Ну, куда это я случайно попал?

Его сосед длинно сплюнул и закатился в лающем хохоте: - Ишь, хохмач, случаем... Глянуть пришел. А сам будто и не ведаешь? То ж палаты самой царевы.

Великую княгиню Елизавету в гости из Санкт-Петербурга ожидают, вот им покои и приготовили. Специально добра завезли. Смотр делать. Я вот тоже чаял одним ... хе-хе, глазком на добрый хабар глянуть, да запопал. Как орел степной... в силки.

– Погоди, погоди, - не понял Лис, - какой еще Елизаветы? Какой царевны. Где это мы?

– Ты, милок, когда тебя на правеж поведут - сам все спроведаешь. Лучше сразу "слово и дело" кричи, может, поверят, - заржал арестант.
– А меня-то не проведешь. Жульман жульмана за версту чует. Только, вот, чей будешь, не разберу. Камчатке не сродник? Нет? Ну да твое дело. Таись, коль желаешь.

– А скоморошить тебе не резон. Так тебе в приказе и поверят, что ты памятью трехнулся? Жди. Государя нашего покойного Петра Алексеевича дочки не знать? В ее зимний дворец влез и не знаешь? Смехота. Слобода - оно конечно не столица, да только и наши спрос вести умеют. Не хуже. С дыбы сам все провоешь, - словоохотливый сосед вдруг замолк и шмыгнул простуженным носом.

– А может мене самому на тебя " Слово" крикнуть?
– словно в раздумье пробормотал он.
– Эх, жаль, одни мы. Ты ж, зараза, в отказ пойдешь. А мне под батоги, да на дыбу не резон. В грудях чего-то нынеча смутно. Боюсь не выдюжу. Так что не боись. Вот в яму привезут, тогда за языком последи. Не ровен час этак вот ляпнешь. Мигом тебя в оборот возьмут.
– Непонятно, но с явным сожалением, закончил он.

Саня замер, недоверчиво вглядываясь в сумрак подвала: "Что за дичь несет этот, похожий на вурдалака, сосед? А почему в камере лампочки нет? А “дальняк” где?" Он повертел головой в поисках источника едва различимого света.