Она берёт меня за руку и отводит чуть подальше от кабинета.

— Лиль, — говорю я с улыбкой. — Слушай. Ты и меня прости, ну, за то, что я напал на тебя в тот раз.

Я по-доброму улыбаюсь, безо всяких яких.

— Слушай, это ты прости, я ж сама…

— Стой-стой… Тише. Ты не сама. Это я воспользовался возможностью. Так что ты не парься, у тебя же непростой период был. Да? Ну, и всё. Хорош уже себя грызть. Всё. Так что, если ты готова, я бы хотел возобновить занятия. Но если тебе будет неприятно видеть мою рожу…

— Приятно, — перебивает она. — Твою рожу мне будет приятно видеть… Ой…

Она прикрывает рот ладошкой.

— Отлично, — смеюсь я. — Значит я приду. Когда следующий раз?

Мы договариваемся.

— Ну, ладно… Пошёл я дрова рубить…

— Что? — изумляется она. — Какие дрова?

— Обычные, как Челентано. Не смотрела что ли кино?

— Что?!

— Шучу-шучу, до послезавтра.

Из универа я двигаю к общаге медучилища. Всё, вот так, безо всяких подготовительных процедур, в очередной раз приступаю к новой жизни. Есть Вика и точка. Остальных барышень я отпускаю. Сейчас объяснюсь с Надей и буду чист перед всем женским полом.

А всю нерастраченную любовь и ласку буду направлять на кого? Правильно, на Чебурашку. А вот когда добьюсь от Вики взаимности, тогда и посмотрим. Тогда можно. Тогда… В общем, теперь всё по-взрослому… Не на инстинктах, а на разуме.

Комендантша в общаге, хмурая неприветливая тётка, берёт мой паспорт из рук вахтёра и долго его изучает.

— Не молод по девкам шастать? — ворчит она. — Нет на тебя заявки. Не пущу. Главное, даже не знаешь, к кому идёшь. У нас тут этих Надь, хоть пруд пруди. Хоть печь ими топи. Всё уматывай. Не пущу, сказала.

Обломала, блин… Я выхожу наружу. Ну, значит не судьба. Разговор-то предстоит непростой, эмоциональный. Надя же вроде влюблена и всё такое, блин. Ноги уже поворачивают в сторону подальше отсюда, но я заставляю себя попробовать все возможности и иду вокруг здания, к тому самому окну на первом этаже.

Через него я уже входил в этот «храм любви». Память начинает оживлять яркие картины той славной ночи и моя решимость встать на путь праведника, так толком и не преуспев в области блуда, несколько ослабевает.

Я представляю Надю в своих объятиях и кровь приливает к сердцу. Да и не только к сердцу… Блин… Ну, как вот противостоять искушению? Трудно, бляха. Очень трудно. Я толкаю оконную раму и она поддаётся. О-па! Незаперто. Бинго, так сказать. Отлично. Влезаю в окно и иду по знакомому маршруту. Нахожу комнату… Не ту, в которой мы с Надей уединялись, а ту, в которой она вроде живёт.

Встаю перед дверью и поднимаю руку, чтобы постучать, но в этот самый момент в конце коридора появляется комендантша, которая только что выпроводила меня с вахты. Она выплывает с лестницы и что-то громко говорит своему спутнику, которого мне не видно. Она уже начинает поворачивать голову в мою сторону, поэтому единственная возможность остаться незамеченным — это войти в комнату.

Не раздумывая, я толкаю дверь, предполагая, что она, скорее всего, заперта, но нет! Она поддаётся и резко распахивается, а я влетаю внутрь. Влетаю и останавливаюсь, как вкопанный.

— Ты почему дверь не запер? — тихо, без выражения, одними губами произносит Надя, глядя на меня, и одновременно с ней другой человек, а именно, особь мужского пола, задаёт свой вопрос:

— Ты кто такой, нах?

Это кто я такой? Я? Серьёзно? Я Надина неземная и, по всей видимости, единственная любовь, а вот ты кто? На моём лице расплывается улыбка.

Они сидят на кровати. Голубки, твою мать. Крепкий парняга со спортивной стрижкой и Надя. Причём, она — у него на коленях. Юбка у неё задрана, блузка расстёгнута, а рука парня лежит на лопающемся от распирающей его плоти бюстгальтере. Эх, кровушка. Да с молочком!

— Простите, ребят, правда, — едва сдерживая смех, говорю я. — Дверью ошибся. Вы бы заперлись, а то там комендантша ходит.

Я выхожу и тут же попадаю ей в лапы, после чего меня немедленно выпроваживают из общаги и грозят встречей с инспектором по делам несовершеннолетних.

— Тёма… ты почему на полу лежишь? Да ещё вон и без рубашки…

Надо мной склоняется мама и с тревогой вглядывается в глаза.

— Медитирую, мам.

— Да? Иди к телефону. Там дядя Петя тебе сказать что-то хочет. Скорей, а то по межгороду дорого.

Я подскакиваю и бегу в прихожую.

— Алло…

— Привет, Тём!

— Здравствуйте, дядя Петя.

— Как ты там? Мать сказала, что сразу из аэропорта в школу тебя погнала?

— Ага, есть такое, — усмехаюсь я.