Наложница сердито потёрла колени, не забывая искоса поглядывать на своего обомлевшего провожатого: ну как придёт в себя, да как кинется поучать обуянную бесом рабыню – успеть бы увернуться да запустить в него в целях самозащиты чем потяжелее…Увлёкшись наблюдением за сменой гримас на безволосом лице евнуха – от потрясения до праведного негодования – Кира не сразу сообразила, почему, дёрнувшись было в её сторону с грозно воздетой рукой, тот вдруг осёкся и согнулся пополам так резво, будто его затошнило.

Ребабы смолкли. В гробовом молчании Кира обернулась по вектору источаемого подобострастия и увидела султана.

– Здрасти… - произнесла она неуверенно, разглядывая грозного правителя и кровожадного маньяка.

Какой образ, собственно, ей представлялся до личной встречи? Вряд ли что-то определённое, просто нечто: нечто демоническое, зловещее и порочное. И уж точно мало ассоциирующееся с действительностью, явившей себя в виде маленького тучного человека в огромной, словно подушка, чалме, с окладистой чёрной бородой, выраставшей, казалось из-под самых глаз.

Он стоял посреди хоромины, широко расставив короткие ножки в изукрашенных самоцветами сапогах, заложив пальцы за шитый золотом пояс и высокомерно задрав выдающийся нос.

Свита в составе незаметных, словно тени, рабынь, двух стражников и нескольких евнухов быстро рассредоточилась по помещению, занимая положенные им, согласно дворцовому протоколу, места. Рабыни пришелестели к новой наложнице и откинули с её лица, а после стянули совсем и куда-то прибрали прозрачную чадру. Доставивший одалиску евнух, не разгибаясь, задом посеменил к выходу, бесконечно раскачиваясь в пульсирующих поклонах и прижимая руки к сердцу. Так и смылся под шумок. А Кира осталась.

– Почему ты мне не кланяешься? – поинтересовался владыка Эль-Муралы и сопредельных земель, брезгливо глядя в сторону от наложницы.

Застигнутая врасплох явлениям «султаши» и не успевшая ещё осадить свой норов, Кира угрюмо буркнула:

– Ну не кланяюсь, да. И что? Что ты за это мне сделаешь? Казнишь повторно?

«Ой, мамочки, что я несу? – поразилось где-то глубоко внутри чахоточное здравомыслие. – Остановись, идиотка, пока не поздно!»

– Ты только уточни, ваше благородие, - не слушая его задушенного писка, продолжила рыть себе яму вздорная девка, - казнь за поклоны планируется до казни традиционной за грехи твоей неверной жены, или после?

«Султаша» скосил на невольницу злой чёрный глаз. Потом соизволил повернуть голову и некоторое время молча её рассматривал.

– А ты, хабиби, - наконец произнёс он с той ласковой внимательностью, от которой мороз по коже продирал, - как бы сама предпочла? Быть битой кнутом перед отсечением головы или брошенной собакам после?

Кира живо представила себе обе картины, сглотнула нервно и почувствовала, как на смену лихому раздражению вновь приходит липкий страх.

– А есть… - дрогнувшим голосом поинтересовалась она, - есть ещё варианты?

– О, безусловно! – вареники красных губ в густых чёрных зарослях раздвинулись, ощеривая мелкие острые зубы. – Сколь угодно! У моих палачей богатая фантазия. Впрочем, - он двинулся к накрытому достархану и, натужившись, через объёмное пузо, опустился на подушки, - об этом после. Ныне время наслаждений, до расплаты за них – ещё целая ночь, хабиби. Наслаждайся!

Короткопалой рукой, унизанной перстнями, он поднял наполненный предусмотрительными рабынями кубок, отпил добрую половину и утёрся парчовым рукавом. Кира проследила за всеми его движениями и постаралась сосредоточится: ну же, размазня, встряхнись! Перестань дрожать, словно собачий хвост. Где твоя собранность в критических ситуациях, где находчивость и смекалка? Разве не приходилось тебе ранее выходить из скользких и неприятных ситуаций легко и элегантно? Было дело, конечно, но… В прежней жизни таковых, чтоб жизни угрожали, не случалось…

– Чем развлечёшь своего господина? – осведомился Шахрияр и вонзил зубы в сладкий инжир.

– Чем? – растерянно отозвалась сосредотачивающаяся Кира.

Владыка вновь продемонстрировал свой волчий оскал, который у него, видимо, служил обворожительной улыбкой:

– Что ты умеешь? Танцевать? Играть на зурне? Сказки сказывать? Мне тут давеча одна пыталась враки народца своего варварского пропихнуть. До чего ж они были глупы и несуразны! Хотя что с вас, язычников богомерзких, взять, кроме белокурых девок? Удивительно отсталые людишки ютятся на севере. Ты ведь тоже оттуда?

– Оттуда, - кивнула Кира, сжала кулачки и решительно двинулась к достархану, где и плюхнулась наглым образом на подушки, напротив повелителя.

Присутствующая при сём инциденте челядь аж дышать перестала от столь вопиющей несознательности дикой северянки.

– Скажи-ка, о… - несознательная на секунду замялась, вспоминая подобающие цветастые эпитеты, непременные при обращении к султану, - о… великодушный (вроде неплохо), если сказки те пришлись тебе не по вкусу, зачем продлил ты сказочнице жизнь? Разве не для того, чтобы услышать продолжение?