Горьковатый дым скользнул в легкие, и я закашлялся. Отвык от крепости.

— Откуда здесь абасы? Я думал, они только в лесах на севере да в Пустоте обитают.

— Страх — лучший мотиватор, — спустя минуту молчания откликнулся Дарий. — И любимая пища этих бессмертных тварей. Их нельзя ни убить, ни загнать обратно в каменую долину, если не умеешь подавлять свои эмоции. Не каждый демонолог возьмется за призыв такого существа, уж тем более не станет селить чудовище в тело мертвого режиссера без определенной цели.

— Что написано на стене? — я затаил дыхание, чувствуя, как пепел обжег пальцы. Но не обратил на это внимания.

Дарий вздохнул, затем прикрыл глаза. Весь возраст, обычно скрытый под молодежными худи и модными прическами, отразился на нем. Поникли широкие плечи, а сам гигант будто потерял в росте не меньше десяти сантиметров. По татуировкам на массивной шее скользнули магические искры, остановились на кончиках пальцев, после чего исчезли в кромешной мгле и спутались со снежинками в танце.

— «Дань принята», — ответил он.

— Думаешь, они убьют цесаревича? — я ощутил страх и невольно оглянулся на дверь позади себя.

— Если бы хотели, давно прикончили. Абасу ничего не стоило устроить вместо балета кровавое шоу. Нет, его вызвали для чего-то другого. Только теперь его не сыскать, ведь носитель уничтожен, а бесплотного духа даже не всякий призрак учует.

Я негромко выругался. Чуть крепче, чем Дарий полчаса назад и услышал короткий смешок.

— Бросил бы ты это все, — вдруг грустно сказал он. — Толку-то служить отечеству за гроши и постоянные плевки в спинку от аристократов.

Приподняв брови, я бросил под ноги окурок и затоптал в снегу.

Становилось холодно, мундир толком не защищал от ветра, а зимняя одежда осталась в гардеробной. Мне бы спуститься, поговорить с капитаном Саймановым, получить отчет об осмотре здания. Хотя вряд ли они что-то нашли. Но больше всего не хотелось видеться с Алексеем, который обязательно перенес бы негодование на меня. И Катю. Я надеялся, что она уже уехала с остальными актерами. Желательно без Андрея.

— Мой долг — служить стране, — я насупился и оттряхнул белый, влажный пух с рукава. — Да и нечего делать на гражданке. Зарплаты видел? На завод не хочу, к бизнесу не приспособлен.

— Все лучше, чем за чужие идеалы кровь проливать.

— Раньше ты так не говорил.

— Раньше у меня было ради чего биться, Влад, — я дернулся, едва Дарий подошел ближе. Боль, заставшая в грубых чертах, и чуть дрожащий квадратный подбородок сказали все без пояснений.

Пусть учитель давно не пил горькую, лет, может, пять, но последствия остались. И в нарушенной координации, и сухости кожи, мешках под глазами. Пьянство закрыло ему дорогу по карьерной лестнице, но, кажется, Дария подобный расклад устраивал. Он так и остался капитаном, тренировал новичков, периодически ездил на места преступлений. Практически не участвовал в операциях.

Как жил… Я не спрашивал. Потому что знал ответ.

Никак.

— Одиннадцать лет минуло, Дар, — я коснулся крепкого плеча, ощутив напряжение. — Отпусти ее.

— Ей бы исполнилось восемнадцать в этом году, — он сморгнул слезы. — Выпускной, красивое платье, музыка, праздник. Но Лоре так и будет семь, вечная первоклассница. Разве это справедливо? Бог должен защищать детей от зла. В чем провинилась моя дочь и другие ребята перед Всевышним, что он забрал их?! — его голос сорвался.

— Теракт, Дарий, — я аккуратно сжал пальцы и проглотил ком. — Мы именно поэтому служим, чтобы больше никто не устроил подобного. Вовремя предотвращали стрельбу и взрывы в школах, театрах, везде.

Он снова пробормотал что-то на болгарском, затем вырвался из моей хватки. Дверь с грохотом захлопнулась, и я остался на улице, вдыхая грудью частички льда. Усталость сковала тело не хуже мороза, я окинул взглядом переулок и двинулся обратно в театр. Никто работу не отменял, однако я сто раз пожалел, что вызвался сюда вместо Баро.

— Ваше высокоблагородие!

Капитан Сайманов выскочил точно черт из табакерки, когда я оказался на первом этаже в гардеробной. За его спиной толпились остальные жандармы, кто-то из ребят поддерживал бледного Жаргала. Ни одной улыбочки, ни ехидного взгляда в сторону белого как мел новичка. Знали, что я не потерплю подобное отношение и любую дедовщину в отряде.

Недовольная и полусонная кикимора со вздыбленными волосами цепко выхватила у меня номерок. Раздраженно цокнула языком, окинув нашу братию, затем исчезла в рядах полупустых вешалок.

— Отчитывайтесь, капитан, — буркнул я, прислонившись к стойке и постукивая пальцами по деревянной поверхности.

— Обследовали здание с опергруппой. Даже подвалы и вентиляционные выходы, — он облизнул губы, желтый зрачок вспыхнул. Показались вытянувшиеся клыки, затем Сайманов угомонил внутреннего зверя. — Ничего. Пусто. Ни следов демонолога, ни демонов.