«Не расслабляйтесь, товарищ Чудов, сегодня пятница. Светлана ещё может потребовать от вас идти учиться энерговедению».

«Пусть для начала проснётся. Да и вообще, я себя плохо чувствую. Пусть лучше мне лекарство какое-нибудь сделает, чтоб я выздоровел поскорее».

«Боюсь, вам придётся ждать выздоровления без лекарств. Аналог РаЗаж-21, в котором вы находились, является местным, так скажем, собирательным образом всех веществ, которые вводят в ваш организм в экстренных ситуациях. Отдельных лекарств выдать вам невозможно».

«Ах, вот как. Мне же от этого лучше. Болею и всё тут».

Многие годы я не мог лежать так долго, как сейчас. В армии вообще лежать даже в свободное время не разрешается, только во время отбоя или если заболел.

«СЕКАЧ, Света ещё спит?»

«Боюсь ошибиться, но, кажется, она только-только пробудилась».

«Ох, значит, сейчас придёт. Притворюсь, что сплю. Посмотрим, что сделает».

«Вы хотите поиграть с ней?»

«Можно и так сказать. Хоть порезвлюсь немного».

Я уткнулся в подушку и стал ждать. Пока ждал, едва не заснул по-настоящему. Дверь тихо открылась, послышался цокот когтей и шуршание хвоста. По телу пробежал горячий воздух – Света обнюхивала меня. Это вообще её любимое дело – ткнуть в меня носом и, часто дыша, щекотать потоками воздуха и мягкой чешуёй. Но сейчас я держался молодцом и упорно делал вид, что сплю беспробудным сном. Осторожно положив на меня лапу и потормошив, Света сказала:

– Вставай, ворчун, пора на занятие.

– Да быть не может! – я мгновенно развернулся и посмотрел на драконицу свирепым взглядом. – Да я чуть не помер ведь! А ты меня уже на занятия тащишь? Лучше убей, не пойду никуда.

– Ох, ленивец ты мой ленивец, – Света покачала головой и легла на живот. – Как же мы будем Анугиразусу противостоять-то, а?

– А вот не знаю. Я бы рад, Свет, заниматься, да только состояние у меня сейчас не самое подходящее. Претензии выговаривай тому дураку, который выставил мне во враги ту поганую тварь.

– А не может ли это быть какой-нибудь диверсией? – серьёзно спросила Света, наклонив голову набок. – Вдруг тебя хотели просто убить? Вообще-то разум действительно легко повредить такого рода перегрузкой.

– Всякое может быть, и правда. Я надеюсь на то, что этого человека уже наказали, кто бы он ни был. И что больше такого не повторится.

– Надо бы отправить запрос. Или иным способом найти виновника. И покарать за то… – суровый взгляд Светы вдруг сменился необычайно мягким, и она буквально замурлыкала. Глаза засветились, в них появился фиолетовый блеск. – За то, что у меня хотели забрать моего маленького ворчуна.

Света быстрым движением сорвала с меня одеяло до уровня торса и лизнула своим склизким языком. Я едва кони прямо на месте не двинул – испугался похлеще, чем во сне. Теперь меня покрывала противная густая слюна. Благо ещё, что без запаха.

– Господи, да что же ты творишь?! – возмутился я и рефлекторно отпрянул, к горлу подкатил ком. – Мерзость же!

– О, извини, не могла удержаться, – игривым голосом сказала Света и засмеялась. – Я просто рада, что успела спасти тебя. Ещё пара минут, и пришлось бы оплакивать тебя горькими слезами.

Света играла голосом, подобно актрисе, чего я за ней раньше не замечал. В нём легко читалась и комедия, и трагедия. Она быстро создала живой образ, который завораживал и смешил одновременно. Из-за этого происходящее столь же быстро превратилось в постановочную трагикомедию.

– Какое же счастье! – продолжала она. – Ох, какое же счастье, что всё обошлось. Как же хорошо, что ты сейчас лежишь передо мной тёпленький и живёхонький, а не наоборот…

– Ну всё, Свет, хорош, переигрываешь уже, – шутка явно затянулась, пора было заканчивать. – Спасибо тебе за помощь. Пойду я на занятия, пойду.

– Нет, сегодня никаких занятий не будет. Ты болеешь, – Света заговорила тихо и томно. – Я буду твоим врачом. Мечтаю вылечить тебя. Видишь, у меня кресты на одежде есть, и инструменты прилагаются, всё как положено.

– Не поймёшь тебя, – я покачал головой. – Ладно, давай тогда лечи. Диагностику проводи там, выписывай лекарства, что там ещё врачи делают?..

– Зачем? У тебя уже есть лекарство, – Света облизнула губы, как бы давая недвусмысленный намёк. – Я твоё лекарство.

После этих слов я продрог, во мне заговорил Человек – мой внутренний брат и нравственный ориентир. Я прекрасно понимал, что Света – женщина давно ушедших веков, где подобные пошлые выражения, наверное, были в порядке вещей. Однако сказать такое сегодня значит обозначить себя женщиной не то чтобы очень культурной. Перестав улыбаться, я поспешил заявить ей об этом:

– Света, ты чего? Прекращай эту отвратительную пошлость. Не сработает на меня такой дурацкий трюк.

– Эка заявил, – сказала Света и опустила голову пониже. – Ах, глупыш ты мой глупыш. Не понимаешь ты, что люблю я тебя. Люблю, а в твои жаркие уста поцеловать не могу.

Наяву я решил промолчать (всё равно не знал, что на это ответить), но мысленно обратился к СЕКАЧу:

«Как думаешь, врёт?»

«Не думаю, товарищ Чудов, – ответил СЕКАЧ не сразу, – мимика не выдаёт лжи. Да и само эмоциональное состояние скорее говорит о правдивости её слов».