Поле окружали чуть возвышенные над полом «балконы», слева уже занял своё место Владислав Трофимович, Зинаида поспешила присоединиться к нему; позади хозяев города расположились Владирис и Ольгира, справа – Викторис и Алексира. Все, кроме Владислава и Владириса Карповых, в обличии драконов, стулья им без надобности, но для нас они бы пригодились. О такой детали, разумеется, позаботились.

– Виталий, – сказал Владимир, чуть преклонив голову в знак приветствия, когда мы заняли свои места, – это исторический день. Твоё присутствие здесь означает, что многое может измениться уже в ближайшее время. Скажи же, дорогой гость и друг, с чем ты пришёл?

– Я пришёл с предложением от Евгения, – сказал я, доставая из зелёной папки несколько бумаг и конвертов. Нет бы, чёрт возьми, небольшой ЭВМ с собой принести или вообще голограмму, где все данные будут перед глазами, всё равно надо с собой бумажки таскать. – Он хотел бы заключить мир и объединить армии и флоты в единый, создать единую транспортную сеть, объединить промышленные потенциалы…

Чтобы перечислить все предложения Евгения, мне понадобилось без малого десять минут, я основательно утомился. Перечень таковых, как и папка, его содержащая, оказался воистину впечатляющим. Владимир терпеливо выслушал меня, а затем сказал:

– Предложений действительно много. Я надеюсь, что Евгений понимает длительность принятия решений. А вот пункт про… – Владимир прервался на секунду, будто обдумывая. – Убийство Анугиразуса… Не смею ставить ментальное состояние Евгения под сомнение, но такой вариант исключён. Смерть в третьем мире-измерении невозможна.

– Невозможна, это так, – сказал я. – Однако его можно изгнать на много лет. Не думаю, что такую возможность стоит упускать, меня к этому готовили.

– Вы слишком молоды, чтобы управлять энергией на должном уровне, Виталий Александрович, – сказала Владимира, оценив меня сканирующим взглядом. – Ваша аура слабее любого здесь присутствующего. Разве могут быть шансы у того, кто не имеет должной выучки?

В этот момент моё сердце дрогнуло от молчаливого возмущения, пусть замечание и было справедливым.

– Вполне могут быть, если у него будет отличный помощник, – сказал Сергей Казимирович, показав на себя. – Мой разум и разум Виталия Александровича объединились, потенциал стал на порядки больше.

– Хм-м-м, – протянула Владимира, прищурившись. – Да, я ощущаю единение разумов. Равно как ощущаю его и внутри вашей дочери, Сергей Казимирович. В ней объединены две сильные личности. Она тоже может быть ценным союзником.

Сергей Казимирович хотел что-то сказать (скорее всего, возразить), но я успел его опередить:

– Это решать Евгению.

– Трудно спорить, – сказал Владимир. – И тем не менее, это слишком большой риск. Этот шаг может спровоцировать войну.

– Может. Но этот шаг может прекратить идущую сейчас войну в первом мире-измерении, – сказала Владимира. – Это шанс не только разрушить враждебное государство, но и спасти Россию от многих миллионов ненужных смертей.

– Я согласна с Владимирой, – подала шипящий механический голос Ольгира. Судя по всему, импланты были установлены ещё и в голосовой аппарат. – Враг, истязающий нашу общую Родину, должен быть уничтожен.

«Ага. А у этих Россия – тоже Родина, значит?» – спросил я у Сергея Казимировича мысленно.

«Хороший вопрос, – ответил Сергей Казимирович, усмехнувшись. – Я тоже что-то не верю этой её фразе. Может быть, их Владислав Трофимович научил так говорить. Он вообще-то очень любил свою Родину».

«Веры здесь присутствующим у меня в принципе не то чтобы много, – признался я. – Сидят тут, занимаются не пойми чем, а теперь говорят про общую Родину? Не верю. Да и вряд ли они о своей планете говорят. Тоже ведь Родиной называется».

«Я согласен с тобой. Давай послушаем, что ещё скажут».

– Это всё лозунги, – сказал Владимир и нахмурился. – Врага в первом мире-измерении уничтожает армия. Задача Посвящённых – продвигать мысли Покровителя в умы граждан. Пропаганда, агитация, поднятие боевого духа – вот их труд. Я не совсем понимаю, каким образом Евгений вообще решил, что обученный не в течение хотя бы тысячи лет энерговед сможет противостоять высшему существу.

– Там и не будет прямого противостояния, – сказал я. – Анугиразус лично сказал мне, что его смерть – план Пенутрия по переделу уклада во вселенной, что призван поставить Порядок в выигрышное положение перед Упадком. Видите ли, ему не нравится, что Упадок постоянно побеждает по причине аморальности, что его ничего не ограничивает, что Порядок принимает слишком медленные решения…

– Вот как, значит, – спросил Владимир, нахмурившись ещё сильнее. – А перевернуть доску Анугиразус не хочет?

– Что вы имеете в виду? – спросил я, не поняв, к чему дракон клонит.

– Может, он хочет создать что-нибудь своё? – рассуждал Владимир. – Подобно тому, как это пытался делать Евгений. Он «умрёт», его государство реформируется и выйдет из нынешнего военного конфликта с небольшими потерями…

– Анугиразус ненавидит Корпоративный Человеческий Союз, – перебил я Владимира. – Вряд ли он хочет перерождения народа, который на дух не переносит.